Ричард Анушкевич + Жак Каплан
Француз Жак Каплан (1924-2008) был в своей семье настоящей белой вороной. Когда его отец, Жорж, вместе с остальными членами семьи бежали в Соединенные Штаты из оккупированного нацистами Парижа, Каплан, вместо того, чтобы присоединиться к ним, отправился в Англию и вступил в ряды Свободных французских сил генерала Шарля де Голля. По окончании войны его героическое поведение было отмечено Военным крестом, после чего Каплан посещал лекции в Сорбонне, и лишь затем воссоединился со своей семьей в Нью-Йорке.
В 1956 году Жак Каплан с большой неохотой возглавил семейное предприятие, основанное его дедом, который занимался изготовлением изделий из меха. В 1960 году типичный битник Жак Каплан решил представить свою коллекцию меховых изделий в необычном месте — в музее американского искусства Уитни. Несколько лет спустя, вместо того, чтобы продолжать использовать пространство художественного музея лишь как площадку для показов, в 1963 году Каплан пригласил к сотрудничеству над коллекцией лучших современных художников, чем моментально прославил семейный магазин, расположенный в криминальном и непрестижном Мидтаун-Уэсте ("Адской кухне" Нью-Йорка). По замыслу Каплана Джейн Уилсон, Марисоль Эскобар, Фрэнк Стелла, Теодорос Стамос и Ричард Анушкевич должны были буквально расписать красками его кожаные пальто и меховые шубы.
"Каждому художнику была предоставлена абсолютная свобода действий, поэтому каждое готовое меховое изделие, вышедшее из под их кисти, было для меня абсолютным сюрпризом"
(Жак Каплан в интервью с Мейер Лейбовиц для "Нью-Йорк таймс" от 26 июня 1963 г.)
Марисоль Эскобар, например, представила Каплану крайне рискованное для тех лет изделие, нанеся на меховое манто изображение обнаженного женского тела, которое в наши дни является частью коллекции Метрополитен-музея.
Работа Ричарда Анушкевича (1930 г. р.) для Жака Каплана, была значительно более скромной, но все же визуально притягательной и характерной для эпохи 60-х.
Ученик прославленного мастера цветового контраста Йозефа Альберса, преподавателя легендарной школы Баухаус, вынужденного после прихода к власти нацистов эмигрировать в США, Анушкевич перенес свое психоделическое оптическое искусство (оп-арт) на белую поверхность каплановской дубленки, расписав ее в разноразмерный черный горох.
Галлюциногенное пальто, существующее на грани "моды, мебели и, быть может, искусства", было создано в том же году, когда работы Анушкевича были выставлены в авторитетнейшем Нью-Йоркском музее современного искусства.
Эксперимент Жака Каплана имел настолько оглушительный успех, что в следующем 1964 году он пригласил к аналогичному сотрудничеству уже шестнадцать художников из Америки, Франции и Бельгии. Повторный эксперимент Каплана не только снискал еще больший успех в мире моды, но и был оценен по достоинству в мире искусства — произведения из его коллекции были выставлены в нью-йоркской галерее Алана Стоуна как самостоятельные произведения искусства.
Художественный критик Брайан О'Доэрти в своей статье в "Нью-Йорк Таймс" отметил, что для проекта с Капланом каждый художник придерживался своей узнаваемой манеры и что лишь в непосредственной близости обнаруживалось, что изображения были нанесены прямо на мех.
"Анушкевич и Стелла буквально разбрызгали свои строго структурированные оптические рисунки по поверхностям, которые сами рассыпаются от движения моделей во время дефиле, и превратили манто в объекты, на которые просто невозможно не обратить внимание — а это, в конце концов, то, чего некоторые женщины хотят больше всего на свете".
(Брайан О'Доэрти, "Нью-Йорк таймс" от 5 марта 1964 г.)
Снисходительный комментарий О’Доэрти в солидном издании должен был бы унять пыл модниц, однако, не менее авторитетный Vogue, в сентябрьском номере 1965 года, не ограничился лишь восторгом по отношению к коллекции Каплана. "Библия моды" провозгласила черный горох — главной модной тенденцией сезона, а поскольку оригинальная работа Ричарда Анушкевича для Жака Каплана была продана в первые два часа после показа, читательницам Vogue предлагалось использовать идею Анушкевича как источник вдохновения и самостоятельно расписать краской и кистями свои норковые манто.
Хотя в конце 60-х Каплан продал семейное предприятие корпорации Кентон, а в 1972 году принял решение оставить мир моды, он создал интересный прецедент как в мире моды, так и в мире искусства, сделав мех новым средством художественной выразительности.
Больше о моде, как о культурном явлении — на нашем канале МОДА
