В начале 80-х начинающий свою карьеру в кино Джармуш оказался в компании представителей нью-йоркского музыкального андеграунда. Он играл на клавишах в no-wave группе под названием The Del-Byzanteens в таких местах как CBGB и Mudd Club. «Эстетика этой сцены и придала мне куража для создания фильмов. Все это было совсем не про виртуозность игры – главным было самовыражение», - рассказывал об этом периоде сам режиссер.
Спустя годы Джармуш очень часто приглашает в свои фильмы музыкантов вместо актеров: Джо Страммер, Том Уэйтс, Джон Лури, Игги Поп – и у всех есть кое-какая общая черта. Каждый испытал на себе давление мэйнстрима и противостоял массовой культуре. Джармуш перенес этот бескомпромиссный подход в свои фильмы. В этих фильмах музыка всегда играет огромную роль, и режиссер очень хорошо знает, как с ней управляться. Вот тринадцать песен из его фильмов разных лет:
1. EARL BOSTIC – UP THERE IN THE ORBIT («ОТПУСК БЕЗ КОНЦА», 1980)
Декадентская комната, воздушная красотка, глядящая в окно, и судорожный танец Криса Паркера. В этом коротком эпизоде Джармуш создает живут картину эпохи no-wave: интеллектуал-меломан отчаянно танцует в то время как за окном общество буквально разваливается. А звуки саксофона Эрла Бостика иллюстрируют тщетные попытки сбежать из ужасного мира и от, казалось бы, безнадежного будущего.
2. SCREAMIN’ JAY HAWKINS – I PUT A SPELL ON YOU («БОЛЕЕ СТРАННО, ЧЕМ В РАЮ», 1984)
Что такое душа Америки? Молодая венгерка Ева из “Stranger Than Paradise” искренне уверена, что это – блюз. Когда герой Джона Лури спрашивает ее, что она слушает, она гордо отвечает: «Это Скримин Джей Хоукинс, и он дикарь!».
Демонический голос Хоукинса, его шаманская энергия – благодаря всему этому Ева идеализирует Америку, хотя музыка очень сильно контрастирует с тем, что окружает героиню – ей постоянно приходится сталкиваться с пустынными и унылыми пейзажами страны.
3. TOM WAITS – JOCKEY FULL OF BOURBON («ВНЕ ЗАКОНА», 1986)
Пьяная мелодия Тома Уэйтса задает тон фильму с самого начала, когда камера катится по улицам Нового Орлеана, и Джармуш решает, кому по-настоящему принадлежит город: поэтам-алкоголикам, ворам, одиноким художникам, музыкантам-неудачникам, вуду-священникам и остальному очаровательному сброду.
Голос Уэйтса – это голос всего американского подполья того времени: люди, вылазящие на улицу только после наступления темноты, бродячие собаки, городские сумасшедшие, позабытые обществом и т.д. И нет лучше места на свете, чем юг Соединенных Штатов, для того, чтобы эти люди возродились и показали себя во всей красе.
4. ELVIS PRESLEY – MYSTERY TRAIN («ТАИНСТВЕННЫЙ ПОЕЗД», 1989)
Поезд – символ путешествия. “Mystery Train” – интерпретация Пресли песни, написанной Джуниором Паркером и Сэмом Филлипсом. Она звучит в начальных титрах, при начале путешествия, и в закрывающих титрах, в конце метафорического кино-путешествия и, возможно, начале нового…
Песня была одной из тех, что сделали Элвиса национальной сенсацией, когда его музыка была еще полна элементами кантри – того, что он потерял, придя в конце к крунерскому стилю.
5. ELVIS PRESLEY – BLUE MOON («ТАИНСТВЕННЫЙ ПОЕЗД», 1989)
По ночам в Мемфисе в раскаленном воздухе появляется дух Элвиса – по крайней мере, так считает один из героев фильма. Мрачным голосом Том Уэйтс сообщает по радио, что сейчас прозвучит песня “Blue Moon” в исполнении Элвиса Пресли…
Во время фильма песня звучит три раза; в нем рассказывается три истории, которые хоть и переплетаются, но в то же время остаются параллельными. Каждый раз, когда звучит песня, герои находятся в совершенно разных состояниях: то это ностальгия, то мистические переживания, то безудержная тоска. И, тем не менее, Джармуш умудряется сделать ее подходящей для каждой сцены.
6. TOM WAITS – HELSINKI MOOD («НОЧЬ НА ЗЕМЛЕ», 1991)
Том Уэйтс сочинил саундтрек для фильма «Ночь на Земле», и инструментальный трек “Helsinki Mood” - это идеальное звуковое сопровождение для мрачной поздней ночи и пьяной печали. Синкопированная музыка, меланхоличные разговоры, зимняя ночь в Хельсинки – все это задает тон эпизоду фильма.
Уэйтс создает «умирающий» оркестр из трубы, аккордеона, фортепиано, органа и других инструментов – это та музыка, которую вы бы слушали в прокуренном баре в самые отчаянные ночные часы.
В конце эпизода один из героев остается совсем один, в снегу. Уэйтс и его музыка воспевает то же самое, что воспевает Джармуш – забытых жизнью и обществом и звуки их сердец.
7. NEIL YOUNG – DEAD MAN («МЕРТВЕЦ», 1995)
Нил Янг сначала не ответил на письмо Джармуша с просьбой написать музыку к фильму, а потом, как режиссеру все же удалось поговорить с ним, отказался читать сценарий. Но, посмотрев беззвучную версию фильма, сразу согласился. Он хотел, чтобы в записи участвовали Крист Новоселич и Дэйв Грол, но Джармуш его уговорил на единственную гитару – то, что мы и слышим в фильме.
Туманная гитара Янга идеально соответствует психоделическому путешествию главного героя – встречи с призраками, видениями и странными персонажами. Возможно, именно это сотрудничество предопределило страсть Джармуша к использовании музыки дроун в своих последующих фильмах.
8. RZA – SAMURAI THEME («ПЁС-ПРИЗРАК: ПУТЬ САМУРАЯ», 1999)
Джармуш – один из немногих, кому удалось настолько ловко сделать культурный мэшап: он соединил звуки хип-хопа, японскую философию и французский нуар в одном фильме. RZA (участник Wu Tand Clan, который написал саундтрек к фильма) в своих битах сделал то же самое – уловил пульсацию мегаполиса, увязав ее с воздушной элегантностью воздушной культуры самураев.
Одна из сцен, где звучит музыка – когда Пес-Призрак тренируется с мечом. Бит RZA, монтажные склейки, гипнотические движения героя – все это - настоящий балет о самоопределении, самосовершенствовании и смешении двух культур.
9. JERRY BYRD – SERENADE TO NALANI («КОФЕ И СИГАРЕТЫ», 2003)
Гавайская слайд-гитара звучит в сцене, где Том Уэйтс разговаривает с Игги Попом. Главная тема разговора – это сигареты, но на самом деле речь идет о человеческих слабостях, привычках, самоиронии о ошибках. Сцена так же – это воспоминание самого Джармуша о музыке его молодости: морщины на лицах Попа и Уэйтса, задумчивая гитара Бирда – так он отдает честь ушедшей эпохе, которую вспоминает с любовью и теплотой.
Тот факт, что музыкальный автомат играет важную роль в сцене, лишь усиливает чувство ностальгии, вместе с тем спокойствия и удовольствия, гедонистической любви к жизни, которая уже была прожита, и которой только предстоит быть прожитой в будущем.
10. MARVIN GAYE – I WANT YOU («СЛОМАННЫЕ ЦВЕТЫ», 2005)
В «Сломанных цветах» стареющий донжуан Билл Мюррэй проводит свои дни, валяясь на диване и всматриваясь в потолок. И в какой-то момент он получает письмо о том, что, возможно, у него есть ребенок, получившийся в результате очень давних отношений с девушкой.
Это событие оживляет героя, хотя, как кажется, ему совершенно не нужно никаких новых переживаний. Сильный и чувственный голос Марвина Гэя эхом разносится по гостиной, в которой Мюррэй бесстрастно смотрит в пустоту. Гэй как будто зовет его, он хочет, чтобы тот снова почувствовал себя молодым и живым, чтобы вернул свою потерянную жизнь, чтобы, наконец, выбрался из эмоционального и физического застоя. Вся сцена буквально искрится из-за столкновения энергии Гэя и неподвижности главного героя.
11. BORIS – FAREWELL («ПРЕДЕЛЫ КОНТРОЛЯ», 2009)
В один момент в фильме героиня Тильды Суинтон произносит: «Лучшие фильмы – это как сны, про которые ты даже не знаешь, были они на самом деле или нет». Использование музыки японских экспериментаторов Boris здесь – это средство для создания магического опыта, кинематографического сновидения, в котором мелодия тонет под толщей шума и реверба.
В фильме песня играет несколько раз, но наиболее примечательной сценой является та, где женщина в белом, которую играет Суинтон, идет по ветреной улице, а режиссерское чувство ритма и монтажа заставляет Джармуша сделать этот эпизод в слоумошн.
Чувство тоски, которое так часто присутствует в фильмах Джармуша, здесь еще более завуалированно: музыка Boris скорее смущает и запутывает, нежели вгоняет в печаль. Однако в конце сочетание шугейза и метала все-таки создает меланхоличное настроение, которого и добивался Джармуш.
12. CARMEN LINARES - EL QUE SE TENGA POR GRANDE («ПРЕДЕЛЫ КОНТРОЛЯ», 2009)
«Тот, кто думает, что важнее и больше остальных, должен отправиться на кладбище. Там он увидит, что такое, на самом деле, мир – что это лишь горстка грязи». Это слова из фламенко, представления, которое является одной из самых важных сцен фильма, а также ключом к пониманию его философии – здесь есть и экзинтенциализм, и суфийский мистицизм, и сюрреализм.
Отчаянный голос певца кричит о бесполезности власти, денег, обычной жизни в принципе, о роли искусства как верховного элемента бытия, где художник предстает этаким Прометеем, вечным мятежником, который вынужден лицом к лицу сталкиваться с бытием. Эта сцена, где герой Де Банколе наблюдает за выступлением, становится моментом прозрения, понимания картины мира, его очевидности.
13. SQURL – FUNNEL OF LOVE («ВЫЖИВУТ ТОЛЬКО ЛЮБОВНИКИ», 2013)
«Funnel of Love» - это признание Джармуша в любви к музыке, кино и… самой любви. Крутится виниловая пластинка, Тильда Суинтон и Том Хиддлстон неподвижно сидят, уставившись в пространство.
Вращение камеры здесь символизирует потерю ориентации во время того, как люди влюбляются друг в друга, сильнее и сильнее, а также чисто тактильного удовольствия от ощущения того, что крутится пластинка, движется камера – того, что сильно любит сам режиссер.
Джармуш сам сделал кавер на песню Ванды Джексон – медленную, напряженную песню об удовольствии, смятении и слабости, которые приходится испытывать человеку, который в кого-то влюбляется.
