Само название фильма - «В моей смерти прошу винить Клаву К.» отдаёт барственным декадансом и, как сказал бы Остап Бендер: «Упадочный стиль. Эпоха Керенского». Но интеллигенции 1970-х импонировала салонная лексика и вычитанная в книжках галантность чужих прадедушек. Очаровательный фильм о провинциальных школьниках: спокойная и умиротворённая жизнь. Как у героев Чехова или у... Арцыбашева. В кадре не ощущается движение времени, как таковое.
Оно как бы остановилось - перед нами проходит несколько лет жизни, точнее более 10 лет, а мир вокруг как будто не меняется. Просто дети растут, превращаясь из детсадовцев - в старшеклассников. Что парадоксально, в этом сугубо советском фильме, тема юношеской смерти звучит весьма отчётливо. Она заложена в само название, но это смерть иного плана - романтическое самоубийство от любви в духе Серебряного века. Того, который мы потеряли.
Разумеется, это 1970-е и только они - в центральной сцене ребята танцуют на дискотеке под модных хит 'Hafanana' от Afric Simone Но. Вся эта история могла бы происходить где и когда угодно. Но лучше в 1907...10...16 году. Роковая красавица-вамп, её скромная подруга «на побегушках», верный рыцарь, готовый на всё и новый соперник, имеющий ещё больше шансов. Замечу, что меряются мальчики не бицухами и не лейблами, а...интеллектуальными достижениями. Первый, Серёжа - победитель математических олимпиад, а зато второй, Лаврик, Лавр...сыграл с Михаилом Талем вничью.
Удивительно, что этом фильме очень чётко определено место женщины - либо Любовница, смущающая сердца, либо - серенькая и неприметная, но очень терпеливая, верная и стойкая Жена. Математика и прочие игры с Талем - это сугубо мужское занятие. Откуда этот, опять-таки, салонно-старинный, дворянский архаизм в эпоху, когда космические корабли уже полтора десятилетия, как бороздят...? Когда все плакаты орали о женщине-вагоноремонтнице и женщине-учёной.
1970-е годы - это осенняя тоска по прошлому, породившая стиль ретро и - настроение ретро. Примечателен и образ Клавочкиной матери — модистки-надомницы, по идее существа антиобщественного. Но в нашем случае всё не так - мать главной героини не выглядит ущербной, даже если учитывать тот факт, что она - скульптор-неудачница. Она выражает некую вечную, как мир, идею женской привлекательности и учит этой премудрости свою дочь.
Клава — типичная нимфа предреволюционной России - пустая, но желающая, чтобы её наполняли смыслами окружающие кавалеры. Не самая красивая, но самая обольстительная. Таких богинь в эпоху Art nouveau было по 10 штук на каждый городок - они носили чёрные, струящиеся наряды, а свои сладко-терпкие духи именовали «Яд Клеопатры». Им служили поэты и поручики. Они - Музы художников. Этакий красивый, бездонный сосуд. Или нет, лампа, на свет которой слетаются мотыльки, чтобы сгореть.
Зина Корзина (с)
