5 (18) ноября 1917 года, после почти двухсотлетнего перерыва в Российской Церкви было восстановлено патриаршество, отмененное Петром I. Патриархом Московским и всея России был избран митрополит Тихон, которому было суждено возглавить Церковь в непростые годы. Патриарх Тихон (Беллавин) был, пожалуй, самым влиятельным деятелем этого периода, потому что он объединял всех и был уважаем и внутри России, и за ее пределами.
Василий Иванович Беллавин (так звали Тихона в миру) родился в семье потомственного священника Псковской губернии в 1864 году. С детства он отличался религиозностью и спокойным, добродушным характером. В детские годы он пошел по стопам отца, выучившись сначала в училище, потом - в семинарии, а затем - в Петербургской духовной академии. Его сверстники почему-то в шутку называли Василия "архиереем", "епископом" и "патриархом", хотя сам юноша даже не помышлял о монашестве. Однако в 26 лет он все-таки сделал выбор и был пострижен в монахи с именем Тихон.
Это имя переводится с греческого как "судьба", "случай". А в русском языке оно созвучно со словом "тихий". Интересно, что случай не раз решал судьбу тихого и добродушного Тихона.
Уже в 1897 году он был назначен епископом Люблинским в Царство Польское, а через год Тихона направили в Северную Америку. Здесь он занимался просвещением коренного населения Аляски, иногда преодолевая пешком километры тяжелого пути. Сам Тихон, будучи по жизни человеком с отличным чувством юмора, шутил впоследствии, что даже приходилось "вести кровавую, но не всегда победоносную борьбу с комарами". В Северной Америке (США и Канада) епископом Тихоном были открыты десятки церквей и первая духовная семинария, до конца переведены на английский язык все богослужебные тексты.
Прослужив в далекой Америке до 1907 года, архиепископ Тихон был направлен в Ярославскую епархию, где старался уделять внимание каждой, даже самой отдаленной церквушке. Так же себя он вел и в Виленской епархии, куда он был переведен через 6 лет. За многолетние труды он был самим императором награжден бриллиантовым крестом на клобук (епископский головной убор). А когда пришла пора Тихону уезжать из Вильно на новое место служения, прощаться с ним пришли не только православные, но и уважавшие его католики и староверы.
Февральская революция привела к тому, что Церковь лишилась своего главы - императора. С этого момента Синод почти перестал влиять на церковные дела, а епархии стали самостоятельно выбирать себе епископов, как, например, в июне 1917 года, когда митрополитом Московским был избран Тихон. Тогда же стали интенсивными разговоры о созыве Поместного собора и восстановлении патриаршества.
В августе 1917 года в Москве открылся первый после двухвекового перерыва собор епископов, священников и простых верующих, которые должны были принять ряд важных решений, касающихся самоуправления Российской Церкви. Этот собор принял решение о выборе патриарха, который вместо Синода становился главой Церкви.
Выборы проходили под аккомпанемент Октябрьской революции и боев за Москву, что иллюстрировало историчность будущего избрания. По итогу голосования были выбраны трое кандидатов, в том числе и митрополит Тихон, который оказался третьим по числу голосов. Однако избрание патриарха решили отдать на волю жребия.
5 (18) ноября 1917 года в Храме Христа Спасителя было многолюдно. Посреди храма стояла Владимирская икона Божией Матери, а перед ней - ларец с бумажками, на которых были написаны имена кандидатов. Из алтаря вышел древний монах - отец Алексий из Зосимовой пустыни. Он трижды перекрестился и вытянул из ларца бумажку. Один из митрополитов громко провозгласил имя избранного патриарха: Тихон.
Митрополит Тихон ответил позже на это: "Ваша весть об избрании меня в патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: "Плач, и стон, и горе"...". Новый патриарх Московский и всея России осознавал, что в непростое время ему выпало управлять Церковью.
Новая власть церемониться с религией не собиралась. Так, в январе 1918 года в Киеве был замучен митрополит Владимир, в это же время Совнарком выпустил декрет "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви", который лишал религиозные организации юридических и вообще любых прав, а преподавание религии в школах запрещалось. Начавшаяся Гражданская война подливала масла в огонь: храмы закрывались и отдавались под склады, священников зверски мучили и казнили как контрреволюционеров. На это патриарх Тихон, человек мягкий и добрый, ответил жесткими словами:
"Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей земной. Властью, данною Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите ещё имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной".
Интересно, что большевики восприняли это только на себя, однако патриарх осуждал вообще всех, кто участвовал в Гражданской войне, в том числе и "белых". То есть можно сказать, что Тихон не поддерживал ни одну из сторон и старался не вмешивать Церковь в конфликт.
Советской власти, однако, доставалось от патриарха больше всех. Он клеймил любое ее беззаконие, будь то "красный террор", расстрел царя или массовое вскрытие мощей святых. Он был чуть ли не единственным человеком, который открыто осмеливался осуждать Советскую власть. Большевики точили на Тихона зуб и однажды даже назвали его в "Известиях" "врагом номер один".
Однако при всем этом он был тихим и добрым человеком. В быту патриарх оставался непритязателен и ходил в простой одежде. Он любил прогулки, художественную литературу и ... кошек.
"Но вот выходит… большой серый кот, ложится на ковер и, мурлыча, принимает самые беззаботные позы. Отлегло у нас от сердца, ибо невольно думалось, что если даже домашние животные чувствуют себя в покоях владыки (Тихона) спокойно, то тем более окружающие его и встречающиеся ему люди должны были чувствовать себя так же" (воспоминания одного из современников).
В начале 20-х годов в России разразился страшнейший голод, от которого ежедневно умирали люди. Патриарх Тихон повелел создать Церковный комитет помощи голодающим, куда собирались деньги и продукты. Кроме того, он обратился к западным странам и тамошним священнослужителям, благодаря чему в Россию поступило помощи на более чем 50 миллионов долларов. Однако большевики, желавшие ликвидации и Церкви, и ненавистного Тихона, не поощряли деятельность патриарха и решили пойти на изъятие церковных ценностей в пользу голодающих, которое безусловно вызвало протесты верующих и священников.
Дело в том, что Церковь не отказывалась от помощи, а наоборот пошла на добровольную сдачу ценностей. Однако кощунством было сдавать богослужебные предметы (чаши, Евангелия), на что верующие пойти не могли. А вот большевики с задором врывались в храмы и опустошали их, отдавая все в государственную казну. Все это и вызывало протесты, которые, в том числе, подавлялись силой.
Множество священников и епископов было обвинено в отказе помогать голодающим, они были посажены в тюрьмы и даже расстреляны. Добрались власти и до патриарха. В мае 1922 года Тихон был помещен под домашний арест в Донском монастыре. Здесь он прожил в изоляции до июня 1923 года. Его часто вызывали на допросы на Лубянку, где Тихон подвергался запугиванию, давлению и провокациям. Сам патриарх старался сохранять при этом чувство юмора: на двери своей комнаты он повесил надпись: "По вопросам контрреволюции не беспокоить". Этот арест вызвал волну возмущения не только в России, но и за рубежом, и даже привел к ухудшению отношений с рядом стран (например, с Англией).
Советская власть решила разрушить Церковь изнутри, для чего поощряла и поддерживала раскол и появление "обновленцев", желавших реформ. Они чуть было не получили власть в Церкви во время ареста патриарха, из-за чего Тихону пришлось пойти на уступки власти, лишь бы выйти на свободу и спасти истинное православие. В июне 1923 года он выпустил заявление, в которым объявлял:
"Признавая правильность решения суда о привлечении меня к ответственности ... за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из-под стражи. При этом я заявляю Верховному суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежёвываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции".
Эти слова, которые, кстати, были спокойно восприняты в верующем мире, патриарх Тихон объяснял так: "Пусть погибнет имя мое в истории, лишь бы Церкви была польза". Так или иначе, но патриарх все-таки был выпущен на свободу.
Содержание под стражей, несколько покушений (в 1919 году женщина напала на него с ножом; в 1923 году его чуть было не прибили дубиной во время службы; в конце 1924 года в доме Тихона был убит его помощник Яков Полозов, которого, видимо, по ошибке приняли за патриарха), обострившиеся болезни подкосили его здоровье: в начале 1925 года он слег в частную больницу. 7 апреля Тихону стало хуже и он скончался поздним вечером, сказав перед этим: "Теперь я усну… крепко и надолго. Ночь будет длинная, темная-темная...". На похороны патриарха собрались толпы народу, среди которых были все слои населения, от крестьян и рабочих до священников и интеллигентов.
В 1989 году святейший патриарх Тихон был причислен к лику святых. Это было признание его мужественного подвига, который он каждодневно совершал, будучи руководителем Церкви в самом начале времени атеизма и безбожия. Можно даже сказать, что он был влиятельнее и выше и большевиков, и "белых", потому что объединял народ, а не разделял его.
