Егерь остановился, прислушиваясь. В той стороне, откуда едва слышно доносился детский плач, были непроходимые заросли. Сергей пошёл в обход. Плач слышался явственней…
…Ещё утром под огромным серым валуном была уютная берлога, заботливо и старательно выстланная мягким мхом. Теперь маленькая медведица сидела у разрушенного дома и горько, безутешно плакала. Сегодня она впервые вышла из берлоги. Вместе с мамой, большой красивой медведицей они грелись на весеннем солнышке, лакомились сладкими корешками. Малышка, глухо рыча от удовольствия, несколько раз перекувыркнулась на чуть пробившейся зелёной пахучей травке. Большой медведице радостно было смотреть на дочь – это был её первый медвежонок. Медведица гордилась, что покажет дочери этот большой и любопытный мир, где есть чудесные кедровые орешки, сладкие ягоды лесной малины, мёд диких пчёл. И можно купаться в тёплом озерце с тёмной водой.
Когда раздался грохочущий выстрел, малышка в ужасе припала к земле. Мама не успела рассказать, что в этом прекрасном мире иногда случаются такие грохочущие выстрелы. Маленькая медведица замерла, крепко зажмурив глаза. Сильно пахло гарью, ещё чем-то незнакомым и страшным. Чуть приоткрыв один глаз, малышка видела, как мать, большую красивую медведицу, поволокли по сухой прошлогодней траве. Трава быстро покрывалась густой, почти чёрной кровью…
Шестеро приезжих разворотили уютную берлогу. Должно быть, искали там её, маленькую медведицу. От этих страшных мыслей она снова зажмурилась и ещё крепче прижалась к земле, слилась с валежником, коричневыми листьями и хвоей. Так она лежала долго. Даже когда всё стихло и развеялись страшные запахи, маленькая медведица лежала, затаив дыхание.
Встать её заставил голод. Сладкие корешки, которые солнечным утром показала ей мать, были, конечно, хороши. Но маленькой медведице очень хотелось маминого молока. На всякий случай она осторожно обошла берлогу – вдруг мама где-то здесь. А потом заплакала – горько, безутешно. Этот плач и услышал издалека егерь Сергей. Выбравшись к разрушенной берлоге, Сергей увидел подсохшие капли тёмной крови… Медвежонка он сначала не заметил – тот снова в страхе замер. Но скрыться даже не пытался. Сергей подхватил дрожащую кроху на руки – это была медведица. В глазах не страх, а тоска и безысходность. На щеках у егеря ходили желваки…
- Пока домой… А там видно будет, - решил Сергей. – Василёк обрадуется…
Маленькая медведица продолжала всхлипывать. Потом её слегка укачало на руках у егеря. Она задремала, время от времени глубоко, прерывисто вздыхала.
Вечерело. Василёк сидел на крыльце в отцовском армейском бушлате. Увидев медвежонка на руках у отца, радостно заулыбался. Василёк не говорил. С того дня, как из их лесной избушки уехала мать, забрав все свои вещи. На обескураженный вопрос отца:
- А… Василёк?... ответила, не задумавшись:
- Ему мужское воспитание нужно. Вот и воспитывай.
Отец возил Василька к доктору. Тот сказал какие-то непонятные слова:
- Последствия стресса.
Доктор говорил ещё много слов, но Василёк их не запомнил. И по-прежнему молчал. Раньше он был говоруном. Поговорить любил со всеми, обстоятельно, подолгу, обо всём. Теперь он чувствовал, что его язык и горло стали какими-то каменными.
Гладя тёплой ладошкой маленькую медведицу по голове, Василёк смеялся. Впервые за несколько месяцев. Отец, боясь спугнуть эту радость, быстро говорил:
- Видишь, совсем малышка. Сейчас мы ей молока дадим.
Василёк метнулся на кухню, налил в чашку молока, поставил перед медведицей. Отец засмеялся:
- Она ещё не умеет пить. А мы сделаем вот так.
Он перелил молоко в бутылочку с соской. Затаив дыхание, отец с сыном смотрели, как медвежонок, захлёбываясь, пьёт молоко.
Спать маленькую медведицу положили в большую картонную коробку с мягкой подстилкой. Она кряхтела, вздыхала, устраиваясь на ночлег. Ночью Василёк несколько раз подходил к коробке.
Маленькую медведицу стали звать Дусей. Имя ей понравилось: она быстро поняла, что за этим ласковым словом обязательно следует вкусное молоко или блюдце с мёдом.
Из деревни в лесную избушку приходила Петровна – помочь по хозяйству, постряпать чего-то вкусного для Василька. С утра Петровна испекла блинов. Открыли банку сгущёнки. Дуся, кряхтя и переваливаясь, подошла к столу, с любопытством сунула свой чёрный нос в пёструю банку. Сгущёнка быстро стала любимым Дусиным лакомством.
Медведица заметно подросла. Спать из коробки перебралась во двор. Там укладывалась в телегу с остатками сена. Иногда Дуся отваживалась пройтись в лес. Полакомившись сочной малиной на близкой поляне, торопилась домой.
Любила Дуся обойти двор, всё рассмотреть, понюхать, лизнуть. Как-то Дусю заинтересовала большая деревянная бочка с водой. День был жаркий. Дуся задумчиво походила около бочки.
- Почему бы не освежиться, - подумала Дуся. И бултыхнулась в нагретую солнцем воду. Это оказалось большим удовольствием. Дуся фыркала и плескалась, пока в бочке осталось совсем мало воды.
Так промелькнуло лето. А осенью Дуся стала чаще задерживаться в лесу. Но всё равно приходила домой. Деловито обнюхивала стол, по привычке укладывалась спать в телегу.
Люди из деревни часто собирали в тайге ягоды, орехи и грибы. Они рассказывали, что Дуся, гуляя по лесу, всегда подходит к ним. Особенно любила Дуся пообщаться с теми, кто располагался попить чаю у костра- у них частенько оказывалась любимая Дусина сгущёнка, и люди охотно угощали её, ни капли не боясь добродушной ручной медведицы.
Продолжение следует...