Базировалась одесская часть этого десанта в съемной комнате Валентина Катаева в Мыльниковом переулке, 4, он же — Мыльников-стрит (сейчас улица Жуковского). «Мою комнату легко заметить с улицы; на ее окнах имеется веерообразная белая железная решетка, напоминающая лучи восходящего из-за угла солнца, - писал Катаев. - ...Следом за мною через мою комнату прошли почти все мои друзья, ринувшиеся с юга, едва только кончилась гражданская война, на завоевание Москвы». Здесь, на Чистых Прудах, «рождались» писатели, которых старшее поколение цитирует до сих пор. Например, авторы «Двенадцати стульев», тандем «Ильф и Петров», от рождения носивший имена Иехиел-Лейб Файнзильберг и Евгений Катаев.

Вот как описывал рождение писателя Петрова Валентин Катаев в книге воспоминаний «Алмазный мой венец»:

«Брат приехал ко мне в Мыльников переулок с юга, вызванный моими отчаянными письмами. Будучи еще почти совсем мальчишкой, он служил в уездном уголовном розыске, в отделе по борьбе с бандитизмом... А что ему еще оставалось? Отец умер. Я уехал в Москву. Он остался один, не успев даже окончить гимназию... Я понимал, что в любую минуту он может погибнуть от пули из бандитского обреза. Мои отчаянные письма в конце концов его убедили. Он поселился у меня. Его все время мучило, что он живет... на моих хлебах. ...Имелись отличные рекомендации уездного уголовного розыска, и... ему предложили место, как вы думаете где? – ни более ни менее как в Бутырской тюрьме надзирателем в больничном отделении. Он сообщил мне об этом не без некоторой гордости, прибавив, что теперь больше не будет мне в тягость. Я ужаснулся. Я настаивал, чтобы он бросил свою глупую затею. Он уперся... Тогда я решил сделать из него профессионального журналиста и посоветовал что-нибудь написать на пробу. Он уперся еще больше.

– Но почему же? – спрашивал я с раздражением.

– Потому что я не умею, – почти со злобой отвечал он.

– Но послушай, неужели тебе не ясно, что каждый более или менее интеллигентный, грамотный человек может что-нибудь написать?

– Я не умею, – заскрипел зубами брат, и его шоколадного цвета глаза китайского разреза свирепо сверкнули.

Тогда я решил употребить самое грубое средство.

– Ты что же это? Рассчитываешь сидеть у меня на шее со своим нищенским жалованьем?

Мой брат побледнел от оскорбления, потом покраснел, но сдержался и, еще сильнее стиснув зубы, процедил, с ненавистью глядя на меня:

– Хорошо. Я напишу...

...Примерно через час, не сделав ни одной помарки и ни разу не передохнув, он исписал от начала до конца ровно шесть страниц и, не глядя на меня, подал свою рукопись через плечо.

– Подавись! – тихо сказал он».

Так родился писатель Евгений Петров.