Наверное, любую эпоху можно ассоциировать с каким-нибудь временем года. 1970-е, а точнее их вторая половина - это осень. Именно это время года полюбили режиссёры и сценаристы. Действие «Служебного романа» (1978) происходит осенью, впрочем, это совпадает с основной мыслью повествования: «Осень жизни, как и осень года надо благодарно принимать...». Осенняя Москва, осенние отношения, осенние люди - они отгуляли свою весну-лето в 1960-х, а теперь - самое время для размышлений и сбора плодов.
Если есть, что собирать. Осень сделалась главным героем кино 1970-х. Люди - только фон для неё, золотой и печальной. Бабье лето госпожи Калугиной вполне состоялось, а рефреном звучит: «Облетают последние маки, журавли улетают, трубя...». И вот это: через 9 месяцев у Новосельцевых было уже три мальчика... В кадре нет юных и даже секретарша Верочка - давным-давно не девочка, а женщина, которой не дашь меньше тридцати.
«Москва слезам не верит» (1979) - вторая серия, жизнь в конце 1970-х, целиком посвящена осени. Кате - сорок лет, осень жизни. И центральное событие фильма - пикник на осенней природе. Мы видим учёных, бывших мальчиков-шестидесятников, которые всё ещё любят бывать вместе и петь под гитару. Но уже не в походах, а на «старческих» пикниках. Не лазать в горы, а кушать шашлыки. У них - машины, кандидатско-докторские степени, своя жизнь и они уж точно не откажутся от благ.
Это весной и летом можно мечтать по палаткам, осенью нужны тёплые квартиры с уютными диванами. Гораздо менее оптимистично выглядит осень в драме «Отпуск в сентябре» (1979) с Олегом Далем. Его герой понимает, что всё бессмысленно, но пытается переложить ответственность на других - на коллег, на женщин, даже на...погоду, которая выдалась крайне скверной.
И уж, конечно, дождь, пожухлая листва и мокрый асфальт присутствуют в «Осеннем марафоне» (1979). Люди бежали по жизни, пока не упёрлись...в осень. Осень застала их врасплох - они всё ещё надеялись на продолжение весны, а тут бескрайнее космическо-гагаринское небо заволоклось тучами и срочно потребовался тёплый плед, заграничный алкоголь, импортные шторы и - молодая возлюбленная.
Которая, впрочем, тоже не выглядит юно. Осенняя жизнь не подразумевает моду на юность. Это время людей, которым давно исполнилось тридцать, а то и сорок лет. Молодиться глупо и немодно. И неумно. Поэтому самая модная длина - макси, любимая длина взрослых женщин. И главное - это философствовать с бесконечным выяснением отношений, как в кинофильме... да, конечно, забытая, хотя, и характерная «Осень» (1974).
Осень - это пора воспоминаний о лете и время сбора яблок. Отцвели уж давно хризантемы в саду... Именно 1970-е дали миру феномен «ретро», когда печаль об ушедшем смешивалась с радостью эстетизирующей, избирательно-идеализирующей ностальгии. Как это приятно, как это печально - листать страницы пожелтевших книг, с ятями и без, вдыхать ароматы старых домов, где жили декабристы и штабс-капитаны, петь романсы при свечах.
Что интересно, осенние - семидесятые больше всего склонялись к осеннему же Модерну, к Belle époque. Подобное тянется к подобному и научная интеллигенция на «хрущёвских», точнее - хрущобных кухнях пела под гитару витиеватые стихи Серебряного Века. И прощание с Прекрасной Эпохой в «Рабе любви» (1975) тоже происходит осенью, южной осенью, а герои тоскуют именно по русской осени, с дождями и свежестью.
Если проследить публикации журнала «Огонёк», касающиеся пушкинской темы, то чаще всего появляется словосочетание «болдинская осень». Осенней эпохе нужен именно осенний Пушкин. Фотографии пушкинских мест - непременно в обрамлении жёлтой листвы, а иной раз - даже без оной. Интересно, что последующие 1980-е годы оказались вовсе не зимними, а, как раз, летними - яростными, горячими, богатыми на жаркие споры и яркие краски. Наверное, они были даже чересчур яркими, эти краски...
Зина Корзина (с)
