"Я их встретила в аэропорту.
Два бульбана в бермудах и панамах набекрень. С весомым чемоданом. Грудой мелкой поклажи. И озабоченным взглядом, пахнувшим родиной. Они толклись на означенном для "стрелки" пятачке. Озирались и прижимали к грудям барсетки. Видимо, чтобы ничего ценного в толчее не упёрли. Шарахались от местных таксёров. И жевали в унисон пирожки. С отечественной капустной начинкой.
Я выпала из своего кабри и помахала им рукой. Странно. Я их узнала сразу. Ни сколь не изменились. Ну, если только стали пошире. Чуток. А, вот они меня. Признавать не спешили.
Устав корчить весёлые рожи и колыхать жаркий, густой, набухший ароматами и приветственным треском, воздух. Плюнула. Закрыла авто. И потрусила к гостям. Оказавшись перед самыми носами, снова нацепила улыбон. И без лишних разговоров, чмокнув голубков в пухлые, бледные среднеполосной безсолнцевостью щёки, подхватила небольшой баул и поволокла к машине.
"Дама. Дама, говорю...Вот же засада. Предупреждали меня. Знающие люди. Что местные только по-испански трендят. Даже, английского не знают...А я. И не на английском...
Дамааа. Во зараза. Думает, через антисанитарный засос можно вещички наши потырить...Вова. Вова...Держи её. Она попёрла сумку с харчами. Что мама в дорогу наворотила. Утащит - что жрать будем. Пока, эта морква не приедет. За нами." - горласто откликнулась тётка на мои демарши. И потюхала вслед за мной.
"Ну, чё ты орёшь?" - озарила я соотечественницу, - "морква уже приехала. Давай двигай к повозке."
Та, опешив и привстав на дыбы. Обернулась беспомощно к супругу и промямлила: "Вова. Она говорит. Что она - Стеша. Врёт, сука. Хоть и по-русски."
Муж - дородный и степенный хрыч пятидесяти лет. Потряс жёну за мясистое плечо: "Зая. Это и впрямь Стеша. Просто, изменилась. До неузнаваемости."
Сели в кабриолет. Пред тем, долго запихивали сумки и кошёлки в багажник. Вовсе не приспособленный для таких массовых и, обременённых скарбом, заездов. Я вообще там никогда ничего не вожу. Нужды. Нет.
Мужчина уселся на задние. Там пространства мало. Но, одному толстяку уместиться возможно. Мадам втиснула "жопы" - в "кожи". Посетовала на экономию при покупке ландо - "жуть какая...трое никак не сядут...в наш-то ниссан - аж, пятеро...с комфортом...с рассадой..."
Я смолчала. "Jaguar" слабо располагает к экономии. В принципе.
Взвыла мотором и понеслась.
Пока петляли по серпантину. Ветер взмывал в выси остатние зализы с плеши заднего седока. И трепал пергидролевые букли рядом сидящей. На мягких поворотах со спины раздавалось басовитое - "ох, мать твою". А, приверженица разумных трат неслась и помахивала титьками во все стороны. На финише - обморочно заваливаясь на округлые бока-булочки. Я привычно закладывала лихие и рисковые. Опасаясь только лишь - не обделались бы.
В ворота влетела с визгом. Заглушила, выпорхнула, пошла к дому. Бросила на ходу: "Вылазьте, граждане. И гражданки. Вещи сами берём - сами в нору тащим. Комнаты ваши - на втором. Душевая, там же. Ужин. В восемь. Кто не успел - тот лёг спать голодным".
Гробовая тишина в ответ отразила весь спектр восхищения. Поездкой.
За трапезой. Умиротворённые и присмиревшие граждане великой империи. Кушали чинно, лишнего не говорили, головами не вертели. Лишь один раз, неуёмная бывшая одноклассница. Волею судеб и сарказмом случая оказавшаяся спустя десять лет разлуки. У меня в гостях. Робко глянув в сторону огромной кухни спросила: "А, из неё выход в сад е? Как ты мечтала..."
Я буркнула: "Е...Всё е... Как я. Мечтала."
Она вздохнула. То ли от сожаления, то ли от досады, то ли от старости.
И приткнулась мыслью: "Дааа. А я мечтала. О теплицах...Не о том. Видимо..."
Сунула в рот кусок вкуснейшей эмпанады и добавила: "Мечтать-то. Красиво надо. Надо..."..."