Тюмень и Тыгда, Чита и Канск, Лангольеры и Ктулхи, НЛО и Камасутра, Центр мира и Большая Пустота. История про шесть дней и 6 666 километров, которые приводят на край российской ойкумены.
Эта история о том, как проверить на собственной шкуре, насколько широка страна наша родная, и проехать 6 666 километров от Екатеринбурга до Хабаровска на автомобиле. Сменив пять часовых поясов, испытав на пригодность федеральные трассы и своими глазами увидев, как живет Россия такой, какой мы ее не знаем.
Тюменский пубертат
До сих пор я никогда не ездила на восток. Север, запад — сколько угодно, но в сторону восхода солнца до сих пор не ступала моя нога. Но вот решение принято, вещи уложены в багажник, и мы уверенно минуем восьмой километр Сибирского тракта, понимая, что в своем безумии прошли точку невозвращения. Первый большой город, который нам предстоит проехать — это Тюмень.
Когда едешь на юг, природа становится мягче, разнообразней, на север — суровее и мощнее. Мне всегда было интересно, что такое дорога на восток? И я узнала. Пассажир засыпает, пассажир просыпается — пейзаж остается таким же. Где мы? Под Екатеринбургом? На знаках мелькают знакомые топонимы. Вот наша родная Пышма — под Тюменью она оборачивается огромной рекой, а не свердловским цветущим малышом. В остальном же расстояние не чувствуется вовсе, и только навигатор уверяет нас, что цель стала ближе еще на 500 километров.
Дорога Тюмень-Омск серьезно подрывает нашу веру в успех предприятия. Местами ее просто нет: ни дороги, ни веры. Вокруг тянется тоскливая низина, затопленная и серая, идет мелкий дождь, и машины уныло ползут по грязи,минуя бесконечные светофоры, установленные в местах дорожного ремонта.
Все ясно, это конец: восточной России не существует, это миф, который подсовывает нам правительство. Пространство съели лангольеры, будущего нет, и скоро мы упадем с края земли прямо в бездну.
Омский омут
Когда наконец на карте впереди показывается Омск, радости нашей нет предела. Мы въезжаем в город под сверкающими фонарями, нас приветливо встречают нарядные новостройки и прекрасный асфальт шоссе. Если бы мы просто проехали город, мы так и запомнили бы его во всем великолепии. Однако нам предстоит здесь переночевать, и мы сворачиваем в Омск настоящий. Тут и происходит процесс познания, жесткий и горький, как прошлогодние сухари.
Дорог здесь, кажется, просто нет. Вместо них — широкий ассортимент асфальтовых дыр, неровностей и вздутий. Гостиница, которую указал нам услужливый навигатор, оказывается злачным местом в окружении жутких трубопроводов и лягушечьих воплей. Заведение называется «Жар-птица», и все здесь подсказывает, каких птиц сюда привозят и зачем.
И все же нам удается проникнуть в номер ядовито-розового цвета с видом на помойку. Все ночь через картонную дверь слышатся голоса ночных бабочек, которые пререкаются с клиентами. Встречаться с ними нам не хочется, и мы уезжаем чуть свет.
Кемерово: Углевуд
Путь от Омска до Новосибирска настолько однообразен, что мы начинаем скучать по вчерашним дорожным ремонтам. Полотно тянется на сотни километров через поля и леса, леса и поля. Кажется, у Творца не хватило фантазии, чтобы хоть как-то живописать этот край (может, Он считал, что здесь никто не поселится?), и Он просто закрасил его равномерной зеленкой. Страна раскрыла свои широкие объятия, и мы потерялись в них. Мы ползем, как букашки, с запада на восток по ее безразмерной курчавой груди.
Новосибирск заметно бодрит: он мощный, сильный — в общем, напоминает родной Екатеринбург, только с меньшим лоском.
Вскоре доезжаем и до Кемерово — угольной столицы России, о чем на каждом углу нам напоминает городская патриотическая агитация. Здесь даже есть холм с «голливудской» надписью «КУЗБАСС» — достопримечательность, мимо которой не проедешь.
Несмотря на суровый колорит, видно, что город хоть и небогат, но любим жителями и властями, недаром в его логотипе укоренили сердечко.
Канские рвы
Следующий пункт маршрута — Красноярск, но до него от Омска 1 400 километров, и мы бережем силы, остановившись в Ачинске. Гостиница пугает своим аскетизмом — огромное пространство холла пустует, и уют здесь тщетно пытается создать только голова оленя, грустно глядящая со стены. Телевизор прикован цепями, на диване в коридоре кто-то спит. Утром оказывается, что «гостиница» — это общежитие для гастарбайтеров, занятых на местной стройке.
По красивому мосту мы пересекаем Енисей, объезжаем Красноярск и двигаемся в сторону Иркутска, где и планируем следующую ночевку. Трасса лежит через Канск, печального тезку города рекламных львов.
На въезде здесь стоят армейские локаторы, видимо, вычисляющие врага, хотя непонятно, кому и зачем потребовалось бы сюда вторгаться: жизнь в Канске уныла и неприглядна.
Обшарпанные дома, пыльные тротуары и — Ленин. Где-то он, выкрашенный в золото, гордо высится на постаменте. А где-то спрашивает с билборда: ну как вам живется при капитализме, товарищи? Здесь эта агитация компартии, безусловно, работает на нее с КПД 146%.
Алтай-Болтай
Время и география играют злую шутку с тем, кто едет на восток. Скажем, мы планируем прибыть в Иркутск в полночь, а приезжаем в час ночи: это издержки пути навстречу солнцу. Еще одна подстава — и без того скупой сон в дороге сокращается, ведь чтобы выехать с утра, приходится подниматься все раньше и раньше. Мы едва касаемся головами подушек в мотеле под Иркутском, как снова нужно двигаться в путь. Благо у нас есть мощный стимул — впереди нас ждет огромный и прекрасный Байкал.
И он открывается перед нами во всем своем величии! А потом провожает нас еще сотню километров дороги, которая тянется по берегу. По другую сторону маячат могучие горы Алтая. Серпантин извивается, впервые за все путешествие встречаются автостопщики с огромными рюкзаками — они приехали увидеть легенду. Здесь нам встречается и кое-что странное: загадочные струйки черного дыма, которые неподвижно висят над лесом. Природу этого явления нам так и не удалось разгадать.
Мы едем через прибрежные деревни, как по страницам Камасутры — повсюду«Позы», о которых кричат вывески. На самом деле, имеются в виду буузы — бурятское национальное блюдо, напоминающее хинкали.
Пацан, где твой дацан
За Улан-Удэ открывается Бурятия — волшебный край бархатистых холмов, которые золотит вечернее солнце. Высокое небо, нежный запах травы, по берегам дороги то и дело возникают обвитые ленточками деревья и небольшие пагоды — вещественные доказательства буддизма.
Дорога неумолимо портится, выпячивая нам навстречу все свои ямы и колдобины, черный лес хищно скалится и обещает встречу с местной нечистью, которая только и ждет, пока мы пробьем колесо. Мы раздумываем,не попроситься ли переночевать в хату какого-нибудь местного села: «Бабуля,можно к вам на сеновал? У вас есть wi-fi?» — «Дед, тут каких-то чертей окаянных принесло, где наш дробовик?»
Наш востокоход пробирается через сплошную жуть, и лишь глубокой ночью неподалеку от села Бада встречается свежепостроенная гостиница, долгожданный приют. Утром вид из окна вознаграждает нас за изнурительное ночное путешествие: здесь, вдалеке от дороги, притаился небольшой дацан. Здесь стоит зеленая статуя Тары (Спасительницы) — одной из главных богинь в буддизме.
«Она имеет семь глаз, по одному на каждой ладони и в ступнях, а также во лбу, что символизирует ее всеведение», — гласит пояснительная табличка в здешнем кафе (там собирают деньги на продолжение строительства дацана). Тара указывает людям дорогу в путешествии и в жизни, так что встреча с ней для нас — хороший знак.
Не Чита, но осуждаю
Последний город перед конечным пунктом нашего маршрута встречает духотой и пылью. В Питере пить, в Чите — читать, на улице здесь делать нечего. Главная площадь выглядит унылой и заброшенной, фонтан похож на смесь танка и мавзолея, китайская в прямом и переносном смысле плитка крошится, повсюду мусор и сомнительного вида граждане.
Впрочем, теперь на протяжении двух тысяч километров до самого Хабаровска нам не видать и такой цивилизации: здесь царит Большая Пустота. Отыскиваем на карте точку предполагаемого ночлега — городок Сковородино Амурской области — и продолжаем движение навстречу солнцу.
Внезапно трасса становится прекрасной и поднимается к самым облакам. Мы плывем в толкиеновских пейзажах, поднимаясь в самое небо, парим над землей.
Туманный Сковородион
Вечер приносит с собой дожди и туманы. Дорога петляет между сопками и облаками, в которые периодически ныряет наша машина. Местность изобилует водой: для рек и ручьев не хватило названий, и время от времени встречаются указатели «река Безназванная», «руч. Безымянный» и бессчетное количество просто табличек «ручей». Словно этого мало, водное богатство дополняют различные пади — влажные низины. Каждая падь, каждый ручей вечером обрастают плотным паровым облаком, значительно снижая видимость.
Около Сковородино нас ждет река Большой Невер, и с ней лавкрафтовская влажность. Щупальца тумана из низины втягивают нашу машину в городок, где мы рассчитываем переночевать. Но напрасно: гостиницы заняты, а те, что свободны, притворяются пятизвездочными отелями, если судить по цене. И не удивительно, ведь местные жители, кажется, считают Сковородино центром мира.
Приходится возвращаться на трассу и гнать вперед до изнеможения. Всю ночь и раннее утро Пилот ведет наш востокоход через плотные завесы тумана, вокруг нет ни малейшего признака цивилизации. Даже яркий огонь, сверкающий на одной из сопок, оказывается вдруг не газпромовским газовым факелом, а жирным месяцем. Странные видения сопровождают весь путь. Вот, например, мимо проносится указатель на знаменитый населенный пункт Тыгда. Или это уже сон?
Мы пересекаем Амурскую область, нас обильно поливает слезами Еврейка (так жители Дальнего Востока величают Еврейскую Автономную область), нас провожают взглядом стоящие по колено в воде дубы и орешники, а коровы выходят к нам прямо на дорогу.
Хабархатный сезон
Под Хабаровском отмечаем долгожданные 6 666 километров от Екатеринбурга.
И под торжественные сполохи зарниц въезжаем в город по 4-километровому мосту через Амур. Наш путь завершен в Хабаровске — чудесном городе на другом конце России. Его аккуратные, ухоженные улицы, гармоничная застройка, красивые старинные и новые здания, приспособленные для жителей, вознаграждают нас за все тяготы пережитого путешествия.
