Почему у меня коты такие довольные, с лосняшимися сытыми рожами, спросите вы? А потому, что мы с котами любим покушать плотно. А раз я в этом не отказываю себе, то и котеек не притесняю. Но вчера, на счет пожрать, выдался тяжкий день. Не у котов. У меня. Так уж получилось.
С утра надо было пройти ежегодный профмедосмотр и в этот раз, он обещал быть весьма ответственным. Старший фельдшер медпункта нашего предриятия, на секундочку, объекта стратегического значения, женщина волевая и суровая. Она загодя разослала всем начальникам отделов строгий е-майл, в котором требовалось донести по личного состава следующее:
- Товарищи! Перед медосмотром, завтрак должен быть постным. Сотрудники, в крови которых обнаружат следы колбасных изделий, бутербродов из масла или икры ценных пород рыбы, будут пересдавать кровь за свой счет, в неудобное время. Процедуру контрольного забора крови буду проводить лично. Из носа нарушителя. Без наркоза.
И начальники это донесли. Предельно ясно, а кто постарше, то и с примерами из своего производственного опыта общения со старшим фельдшером. В это утро, наверное, даже наш директор пил чай без сахара, скромно закусывая кусочком черного хлеба. В общем, кушать утром мне почему-то совсем не хотелось. Хотелось поститься и молиться. Истово и искренне, как протопопу Аввакуму в земляном срубе в Заполярье. А котам не хотелось. Они набили животы и провожали голодного меня. Лениво и без особого сочувствия.
После медосмотра, на работе дел было не в проворот, я успел только на бегу попить чаю. Пообедать нормально тоже не срослось - надо было заехать домой, забрать посылку и успеть отправить её. И вот, домой лечу, животом бурчу, страшно глазьми верчу - ужас как есть хочу. И хочется мне сметаны с черной хлебушкой. Хочется, аж переночевать негде. Эта мысль материализовалась по пути в виде стограммовой банки сметаны. Дома в широкий, тяжелый стакан ее торжественно наливаю, чтобы краюхой хлеба макать удобней было и тут внезапно наступает драматический момент - обнаруживается тотальное отсутствие в доме хлеба.
Быстро провожу реконгсценировку на предмет мест нахождения и статуса состояния котов. Вижу обоих моих представителя семейства кошачьих на лоджии. Беляшик и Чернуха сладко дрыхнут, внимания на меня не обращая. На всякий случай, я прикрываю им поплотнее дверь и убегаю в ближний магазин за хлебом. А вернувшись, встречаю свое крупнейшее разочарование за день.
Разочарование выглядело как твердо стоящая на столе кошка Чернуха с засунутой в стакан башкой. Разочарование жрало мою сметану и напряженно смотрело на меня сквозь толстое стекло. И ладно бы это был злокозненный Беляшик, я бы понял. Но тактичная и осторожная Чернуха! Нет, я в это верить отказывался. И пока я стоял пораженный коварностью и черной неблагодарностью, Чернуха залудила почти весь стакан в одно лицо. А ей же тот стакан как мне ведро! Откуда столько воли в тщедушном тельце?
Я её, конечно, спросил осознает ли она всю глубину своего морального падения и знает ли сколько таких как она мерзких черных кошар нужно чтобы пошить короткую шубку из "стриженого енота"? Ничего не ответила мне Чернуха, только метнулась у меня под ногами в даль стремительным домкратом.
Доедать сметану я отдал Беляшику, а сам уныло поплелся к выходу. Репрессии устраивать было некогда. Мне же еще посылку отправлять и что-то придумать перекусить надо.