Колыма была особым островом в системе существовавшего в Советском Союзе в 1930-50-е годы ГУЛАГа. Этот «остров» занимал к середине 1941 года 10-ю часть, а в 1951 г. – 7-ю часть территории СССР (соответственно, 2,3 и 3 миллиона квадратных километров).
А находился он на северо-востоке страны, включая в себя территорию нынешней Магаданской области, Чукотку, северо-восточную часть Якутии, часть Хабаровского и Приморского краев. До начала 1930-х годов большая часть территории этого региона была совершенно не обжитой и не исследованной. Да и в последующие годы многие высокогорные и таежные участки оставались белым пятном на карте страны. И даже сегодня существуют места, куда еще не ступала нога человека…
К великому сожалению, и сегодня большинство россиян, не говоря уже об иностранцах, немногое знают о прошлом Колымы. Поэтому, видимо, в большинстве своем, как отечественные, так и зарубежные журналисты публикуют в периодических изданиях множество неправдоподобных, выдуманных или услышанных из третьих, а то и четвертых уст небылиц. И главной из них является количество заключенных, прошедших через лагеря Колымы. Понимая, что сегодня никакой ответственности за искажение фактов не последует, авторы публикаций называют цифры от 2,5 до 5, а то и больше миллионов человек, из которых, якобы, было расстреляно и умерло в колымских лагерях до миллиона человек. Все эти цифры выдуманы и ничем не обоснованы. Однако они воспринимаются многими как истинная правда.
Более того, большинство пишущих на лагерную тему, а также чиновников российской государственной власти, да и бывших союзных республик, выступающих на страницах газет и с экранов телевизоров, утверждают, что в СССР велось целенаправленное уничтожение народа в лагерях. С этими доводами я не совсем согласен хотя бы потому, что «целенаправленно» можно уничтожить человека (преступника) на месте, не везти его за 10 тысяч километров на Колыму, чтобы расстрелять. В данном материале приведены правдивые документальные, архивные сведения о лагерной Колыме, обнаруженные в Государственном архиве Магаданской области, Центре хранения современной документации Магаданской области, некоторых других архивных источниках магаданским историком Александром Григорьевичем Козловым (к сожалению, покойным). Его книга, «Дальстрой» и Севвостлаг ОГПУ-НКВД СССР в цифрах и документах. Часть 1. (1931-1941)», написанная вместе с коллегой И. Д. Бацаевым и изданная тиражом всего в 200 экземпляров в Северо-Восточном комплексном научно-исследовательском институте в Магадане, проливает истину на суровую и трагическую действительность прошлого Колымы. Увы, многим книга из-за малого тиража просто недоступна. Я постарался выбрать из этого 380-страничного труда, на мой взгляд, главное, что и послужит опровержением всех мифов, доселе выходивших в российских и зарубежных СМИ. И, конечно же, назову более или менее реальные цифры, как численности заключенных колымских лагерей, так и умерших и расстрелянных на Колыме в период с 1932 по 1956 годы.
Следует пояснить, что всю территорию к западу и югу от Магаданской области колымчане называют «материком». Так «большую землю» называли первые заключенные, ибо Колыма в те годы была действительно подобна острову (да и сегодня она, как остров), куда можно было добраться только морем (а сегодня – лишь самолетом). Абсолютно никакой другой транспортной связи с «материком» в 1930-50-е годы прошлого века не было…
На протяжении многих лет территория, называвшаяся емким словом «Дальстрой» (Колыма), представляла собой как бы государство в государстве, ибо по уровню властных полномочий Дальстрой находился вне даже формального подчинения и контроля со стороны органов власти граничивших с ним Дальневосточного края и Якутской АССР. Все решения о его деятельности принимались на уровне ЦК ВКП(б), Совета Народных Комиссаров, Совета Труда и Обороны, Наркомата внутренних дел и носили секретный характер.
«Дальстрой» формировался как огромный, жестко централизованный, индустриальный лагерь, основу рабочей силы которого составляли заключенные. Во главе этой структуры стоял директор «Дальстроя», являвшийся уполномоченным партийных, исполнительных и репрессивных органов, который сосредотачивал всю полноту власти на Колыме.
В тресте существовали собственные судебные и карательные органы, он получил право на монопольное использование всех природных ресурсов, на взимание государственных налогов, сборов и т. д. Северо-Восточный ИТЛ (Севвостлаг), организованный приказом ОГПУ № 287с от 1 апреля 1932 года, в административном, хозяйственном и финансовом отношениях также подчинялся директору «Дальстроя»…
Жесткая централизация власти, сращивание партийного аппарата с репрессивно-кара-тельными органами и передача ОГПУ-НКВД хозяйственных функций при тотальной идеологизации общества определяли формы и методы развития экономики страны в целом и Севера в частности.
На заседании комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) 15 мая 1929 года подчеркивалось, что
«…мы имеем огромные затруднения в деле посылки рабочих на север. Сосредоточение там многих тысяч заключенных поможет нам продвинуть дело хозяйственной эксплуатации природных богатств севера…» и «…рядом мер как административного и хозяйственного содействия освобожденным мы можем побудить их оставаться на севере, тут же заселяя наши окраины…»
(Журнал «Исторический архив». 1997 г. № 4. Стр. 145).
Решение о создании «Дальстроя» принималось Политбюро ЦК ВКП(б) на основе перспективных оценок, сделанных геологоразведочными и геологопоисковыми экспедициями, работавшими в районах Колымы во второй половине 20-х – начале 30-х годов.
«По данным геологических прогнозов, запасы золота в бассейнах рек Индигирки и Колымы занимали одно из первых мест в мире, составляя более 20 процентов всех известных мировых запасов. Запасы олова были наибольшими в Союзе»…
(ГАМО (Государственный архив Магаданской области). Ф. р-23сс, оп. 1, д. 48, л. 24).
Принятые Политбюро ЦК ВКП(б) в первой половине 1929 г. изменения, касающиеся карательной политики и состоянии мест заключения, разрешали формирование целой системы исправительно-трудовых лагерей, ставших основой ГУЛАГа, в ведомственном отношении подчинявшегося ОГПУ СССР. По положению, утвержденному Постановлением СНК СССР от 7 апреля 1930 г., в исправительно-трудовые лагеря теперь направлялись осужденные к лишению свободы на срок не менее трех лет.
Эти изменения способствовали более быстрой наполняемости ГУЛАГа и расширению сети его управлений на самые отдаленные, богатые природными ресурсами территории Советского Союза. Поэтому, когда по Постановлению ЦК ВКП(б) от 11 ноября 1931 г. и Постановлению Совета Труда и Обороны № 516 от 13 ноября 1931 г. был создан государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районах Верхней Колымы – «Дальстрой», то с первых дней деятельности он приступил к использованию заключенных…
Первая группа заключенных для отправки на Колыму (в количестве не менее 100 чел.) была сформирована во Владивостоке в конце 1931 г. А 4 февраля 1932 г. они прибыли в бухту Нагаева на пароходе «Сахалин» вместе с другими вольнонаемными работниками гостреста и стрелками военизированной охраны, в том числе и директором Дальстроя Э.П. Берзиным.
Заключенных рассредоточили в основном как обслугу по учреждениям и предприятиям «Дальстроя» на должности сторожей, дворников, конюхов и т. п. В числе первых прибывших на Колыму заключенных было около десяти специалистов и практиков горнодобывающей промышленности, осужденных по политическим мотивам, которых в течение весны 1932 г. почти всех этапировали на небольшие прииски «Среднекан» и «Утинку», находившиеся в глухой тайге в 500-600 километрах от бухты Нагаева.
Оставшиеся заключенные обустраивались на берегу бухты, возводили жилища в строящемся Магадане, куда ожидалось более массовое прибытие заключенных. Охраняла, если можно так сказать, этот контингент военизированная охрана в количестве 10 стрелков…
С открытием навигации 1932 г. на Колыму стали прибывать новые этапы заключенных. Этапировались они из специально организованного Владивостокского пересыльного пункта, а для перевозки использовались суда Дальневосточного морского торгового флота.
В общей сложности в 1932 г. на Колыму было завезено более 9000 заключенных.
В отчетных документах их называли «организованной рабочей группой», «орграбсилой», «рабсилой». Непосредственным исполнением занятости заключенных занимался сектор труда и рационализации «Дальстроя».
Через секцию кадров этого сектора оформлялись все заявки на используемую рабочую силу. Заключенные, распределенные по заявкам на строительство какого-либо основного или вспомогательного объекта, в первую очередь обязывались беспрекословно выполнять распоряжения ответственного за него прораба. Начальник командировки при этом должен был ему активно содействовать. Подобное положение являлось характерным для периода лета-осени 1932 г. и, по мнению руководства «Дальстроя», соответствовало осуществлению принципа единоначалия и хозяйственно-целесообразного использования рабсилы.
По роду занятий все работающие заключенные были расконвоированными, т. е. неохраняемыми, и проживали в подавляющем большинстве вне лагерных командировок.
Такое положение диктовалось не только малочисленностью военизированной охраны, но и тем, что большинство заключенных были осуждены за бытовые преступления на небольшие сроки и даже назывались «социально близкими», ибо являлись выходцами из рабочей и крестьянской среды. Поэтому их разрешалось даже зачислять стрелками военизированной охраны, они также становились сотрудниками оперативно-следственных органов Севвостлага.
На положении расконвоированных находилась и «квалифицированная рабочая сила», то есть специалисты своего дела, осужденные по 58-й статье и считавшиеся «политическими». «Политические» служили и работали во всех подразделениях «Дальстроя» и Севвостлага. Нередко они занимали довольно ответственные, ключевые должности, требующие определенных знаний и опыта. Так, в конце 1932 г. репрессированный Ц. М. Крон заведовал планово-финансовой секцией планово-финансового сектора «Дальстроя», Е. М. Раппопорт был заместителем начальника сектора снабжения «Дальстроя», а Ф. Д. Михеев – главным врачом Центральной больницы по обслуживанию заключенных.
Для заключенных специалистов Севвостлага и обслуживающего персонала была установлена такая же заработная плата, как и для вольнонаемных дальстроевцев. Например, оклад горного инженера равнялся 650 руб., техника-топографа – 400, техника-строителя – 600, бухгалтера – 600, делопроизводителя – 400, счетовода – 350, конторщика – 250, сторожа, истопника, курьера – 145-150 руб.
Но из зарплаты заключенного высчитывали расходы «за содержание в лагере», что выражалось не всегда в постоянной сумме. Получаемые деньги заключённые беспрепятственно отправляли переводами родным на «материк».
Выработка норм регламентировалась устанавливаемым на летний и зимний периоды 8-10-часовым рабочим днем. Подобный распорядок касался всех заключенных, независимо от их срока и статьи. Предполагались также выходные дни, но их обычно переносили или вообще не давали, мотивируя сложившимися обстоятельствами.
В зависимости от выполнения плана устанавливалась норма питания заключенных. В 1932 г. на территории деятельности «Дальстроя» были введены 4 нормы: для ударников – 1200 граммов хлеба, производственная – 1000 г, основная – 800 г, штрафная – 400 граммов. Нормы продуктов питания для заключенных зависели от стабильности снабжения и, как правило, нарушались лагерной администрацией и лагобслугой, состоящей из осужденных за бытовые и уголовные преступления.
Установленный в период организации Севвостлага режим содержания заключенных характеризуется как сравнительно «мягкий», «щадящий». Этому способствовали суровые климатические условия Колымы, её неосвоенность, отдаленность от центральных районов страны, что, как считалось, должно исключать возможность побегов. Поэтому четко обозначенных и обустроенных зон с колючей проволокой, вышками, охраной с собаками тогда еще не было.
В целях интенсификации и стимулирования труда заключенных была также установлена целая система зачетов, по которой сокращались сроки заключения в Севвостлаге и производилось досрочное освобождение. Решение о досрочном освобождении принимала Центральная аттестационная комиссия Управления Севвостлага.
Начавшая выходить с 22 января 1933 г. газета «Верный путь» – орган Управления Севвостлага, в своем первом номере объявила о колонизации заключенных, призванной служить их «перековке», «перевоспитанию» и… освоению Колымы. В связи с этим
право колонизации предоставлялось всем заключенным, пробывшим в лагерях не менее года, а особо отличившимся – 6 месяцев.
Вышедшие на колонизацию должны были работать на предприятиях «Дальстроя» в качестве вольнонаемных, получать полностью зарплату по роду выполняемых работ. Им давалось право переселить к себе семьи с оплатой проезда за счет «Дальстроя», а также выдавалась безвозвратная ссуда на обзаведение необходимым имуществом. Все члены семьи колонистов имели возможность первоочередного получения работ, а дети – обучения в школе. Проходившая затем колонизация привела к формированию поселков колонистов, первые из которых были организованы на Охотском побережье.
В отличие от «среднеобщепроизводственных норм лагерника» 1932 г. месячные нормы в 1933 г. утверждались в размере: 24 кг хлеба, 2,7 кг крупы, 6,5 кг рыбы, 1,3 кг мяса, 800 г сахара, 200 г растительного масла, 800 г сухих овощей, 300 г фруктов, не менее одной банки мясных консервов. Вольнонаемные дальстроевцы должны были получать 24 кг хлеба, 2 кг крупы, 7 кг рыбы, 1,4 кг мяса, 1,3 кг сахара, 1,1 кг растительного масла, 600 г сухих овощей, 900 г фруктов, не менее четырех банок консервов и 400 г макарон.
Согласно отчету «Дальстроя» за 1932 г., вся золотодобыча производилась исключительно мускульным трудом вольных старателей. В 1933 г. труд заключенных незначительно использовался на золотодобыче. Более широкое применение их было еще впереди…
В 1932 г. на пяти приисках, существовавших в "Дальстрое", было добыто всего 500 кг золота. В 1933 г. золотодобыча немного увеличилась, но всего лишь до 800 кг.
К концу 1933 г. в Нагаево-Магаданском строительном районе было 99 ударных бригад заключенных, куда входили 2 288 рабочих и ИТР, а также 454 «соцсоревнующихся» из «орграбсилы», не состоящих в каких-либо бригадах. Общая заработная плата заключенных держалась почти весь год на уровне 6 руб. 79 коп. в день и поднималась в апреле до 8 руб. 53 коп., в марте – до 9 руб. 21 коп. Среднемесячный же заработок «орграбсилы» (заключенных) из ИТР составлял 475-650 руб., вольнонаемных – 711-886 руб.
В общей сложности к концу 1933 г. в Севвостлаге насчитывалось 27 390 заключенных, а в "Дальстрое" – 2 989 вольнонаемных работников. Общий завоз лагерников в течение года составил 21 724 чел.
Одновременно из Севвостлага выбыл 3 401 заключенный, переведено в другие лагеря – 301. Из всех освобожденных лагерников третья часть (1 015 чел.) осталась на работе в качестве вольнонаемных «Дальстроя».
В «Дальстрое» хронически не хватало квалифицированных кадров, поэтому в подразделениях постоянно создавались трех-пятимесячные курсы по подготовке шоферов, дорожных десятников, прорабов, коллекторов, топографов, горных смотрителей, счетоводов, бухгалтеров, электромонтеров и т. д. Курсанты-заключенные учились с отрывом от производства, им выплачивалась стипендия в размере 50-100 руб. в месяц. Кроме того, в лагерных подразделениях работали школы ликбеза и школы малограмотных, в которых обучались заключенные…
В вещевое довольствие заключенных входили: белье нательное – две смены, сапоги или ботинки – одна пара, гимнастерка или телогрейка (по сезону), шапка или фуражка, пальто или бушлат, брюки летние или ватные, портянки летние или зимние – по одному комплекту.
28 июля 1934 г. была утверждена «Инструкцию о служебных командировках и перемещениях работников гостреста «Дальстрой». В инструкции указывалось, что командированными могут являться не только вольнонаемные работники, но и работники из состава заключенных, командировки которых подлежали обязательному оформлению через учетно-распределительный отдел (УРО) Севвостлага. При командировках на территории «Дальстроя» заключенным выдавались суточные (согласно занимаемым должностям) в размере от 3 до 5 руб. в сутки, а при командировках за пределы «Дальстроя» – в размере от 6 до 10 руб.
Продолжительность рабочего дня во многом зависела от климатических условий. Для работающих на открытом воздухе, то есть на горных работах, лесозаготовках, дорожном строительстве, рабочий день с декабря 1933 г. по февраль 1934 г. составлял 8 часов без перерыва на обед с 8 час. утра до 16 час. дня (с обеспечением заключенных горячим завтраком до начала работ). С февраля 1934 г. предписывалось производить все виды работ с 8 час. утра до 17 час. вечера, исключая перерыв на обед. Поездка Э. П. Берзина на строительство Колымской трассы привела к изменению сложившегося графика.
С 16 марта 1934 г. на всех открытых работах в «Дальстрое» вводился 10-часовой рабочий день, который сохранялся весь летне-осенний период и с ноября сокращался до 8 часов, с декабря – до 7 часов…
В 1934 г. четырехтысячный контингент заключенных, вместе с тысячей вольнонаемных дальстроевцев, работавших в горной промышленности, добыл 5,5 тонн химически чистого золота.
В числе этапированных на Колыму оказалась и группа ленинградских чекистов, осужденных «за халатность» по делу об убийстве С. М. Кирова. После нескольких перемещений по службе и указанию сверху они были назначены на довольно высокие должности.
Так, бывший начальник Ленинградского УНКВД Филипп Демьянович Медведь возглавил образованное 5 сентября 1935 г. Южное (п. Оротукан) горнопромышленное управление «Дальстроя», его бывший заместитель Иван Васильевич Запорожец был назначен начальником Управления дорожного строительства (п. Ягодное). Еще девять осужденных чекистов были назначены также на руководящие должности в горнодобывающей промышленности, в лагерных подразделениях и НКВД по «Дальстрою»…
К концу 1935 г. в лагерях Колымы содержалось более 44 600 человек…
Материал подготовил Иван Паникаров,
председатель Ягоднинского общества «Поиск незаконно репрессированных»
по архивам музея «Память Колымы», архивам магаданского историка А. Г. Козлова,
а также по книге «Дальстрой и Севвостлаг ОГПУ-НКВД СССР в цифрах и документах. Часть 1. (1931-1941)»,
авторами которой являются вышеупомянутый историк и его коллега, сотрудник Северо-Восточного комплексного
научно-исследовательского института И. Д. Бацаев
У нас будет еще много интересного. Подписывайтесь на канал Русский следопыт, ставьте лайки
