Эту книгу мог написать только настоящий профессионал, позволивший себе роскошь не быть профессионалом. В ней – результат прохождения архивных толщ, бесчисленных встреч с людьми, знавшими героя книги лично, тридцати лет пребывания «в теме», да еще с той ее стороны, где автор оказался вне всякой конкуренции – иконографии писателя. Юрий Михайлович Кривоносов, профессиональный фотограф, по первому образованию – аэрофотогеодезист, а по участию в ВОВ – аэрофоторазведчик, собрал свыше полутора тысяч изображений Булгакова, лично удостоверившись в их подлинности. Страницы книги, где отражены эпизоды этих исследований, едва ли не самые захватывающие:
«Что я почувствовал, увидев сразу два неизвестных мне портрета! Сразу в одной рамке под стеклом, а вся-то рамка меньше почтового конверта, а снимки вовсе невелички, чуть больше «удостоверок»… Первое, что я обнаружил при внимательном рассмотрении, была явная несуразность – не на месте монокль! Михаил Булгаков никогда не оснащал им левый глаз. Вообще-то он им не пользовался, а вставлял изредка, чтобы подурачить друзей и знакомых. На известных мне фотографиях, а также рисунках-шаржах монокль всегда в правом глазу. То есть снимок оказался перевернутым - напечатанным «зеркально». Но ведь печать явно авторская, к тому же контактная, а не проекционная (через увеличитель). Однако снимок резкий, значит, негатив был пленочный, а не стеклянный: ведь за счет толщины стекла небольшая нерезкость неизбежна. Обзвонив старых мастеров и знатоков истории фотографии, я уточнил, что в двадцать седьмом пленка у нас уже была… И припомнил, что мне уже попадался другой перевернутый портрет, с платочком в кармашке не с той стороны. Я его сам переснял с Ленинке. Еду туда – и убеждаюсь: и размеры совпадают, и печать контактная, только фон другой – не ровный, а пятнистый. Но и фон мне знаком! По автопортретам известного искусствоведа Б.В.Шапошникова! Его фотоальбом я знаю наизусть. Но почему у большинства его снимков такой фон? На этот вопрос мне ответила внучка Шапошникова Наталья Вадимовна: «Да просто в кабинете-студии, где он всех снимал, были такие обои. А когда фон нужен был ровный, дедушка сажал человека перед дверью, она была темной. Кстати, дедушка не любил увеличений и все печатал контактом…»
Итак, авторство и подлинность двух портретов было установлено. А вот дарственная надпись на обороте паспарту, согласно которой эти фото из своего личного архива Е.С.Булгакова в 1967 году подарила тому человеку, у которого автор их увидел, в благодарность за помощь в первой публикации романа «Мастер и Маргарита», не выдержала проверки. В январе того года публикация романа в журнале «Москва» уже закончилась, а вдобавок все подлинники из своего архива вдова писателя хранила свято и в качестве подарков никогда не раздавала. От этой небылицы ниточка потянулась к дружбе несостоятельного держателя «подарка» к другому человеку, чья репутация в отношениях с Булгаковым тоже оказалась сомнительной… Разумеется, пересказом таких сложных перипетий мы здесь заниматься не будем. Скажем только, что обязательно стоит с должным уважением отнестись к авторскому предупреждению в начале книги: читать ее следует так же последовательно и дотошно, как изучать математику, а не то «пропустишь один момент и не можешь двигаться дальше». И чего доброго – окажешься очередной жертвой «словоблудной своры сашек рюхиных»: помните, был такой эпизодический персонаж в начале романа, завидовавший славе «чугунного Пушкина»?
А что вы скажете насчет точной траектории ночного полета Маргариты над Москвой? Большинство считает, что полет начался от особняка в Малом Власьевском переулке – он же готический, как в романе! Но в этом адресе нет ничего личного, а должно быть, и это важнее. Елена Сергеевна, «Маргарита», жила в другом особняке – в генеральском доме в Большом Ржевском, «а я волею судеб родился и вырос на Поварской, угол Малого Ржевского, и окно нашей комнаты смотрело прямо на этот генеральский дом. В котором никакой готики нет, пока не посмотришь на него снизу, «заломя голову» - фото прилагается. А дальше: «пролетев по своему переулку, Маргарита попала в другой, заплатанный, заштопанный, кривой и длинный, с покосившейся дверью нефтелавки… Только чудом затормозившись, она не разбилась о старый покосившийся фонарь… Третий переулок вел прямо к Арбату». Эту самую нефтелавку, этот самый фонарь, все прямые и острые углы переулков автор запомнил с детства, а прочитав роман – опознал с твердостью и ответственностью очевидца.
Книга состоит из 21 эссе, написанных в разное время. Все они предельно эмоциональны, искренни, насыщены фактическим материалом. Сколько людей, сколько встреч, сколько впечатлений! Зависть берет, честное слово… Вплоть до того, что забываешь о том, что зачастую не согласен с автором в его смелых аллюзиях, в его склонности гипертрофировать пророческий дар Мастера. Интересно же – и пусть будут преувеличения, пусть даже капризы, как у явно самого любимого автором персонажа: «Попрошу меня не учить! Сиживал за столом, не беспокойтесь, сиживал!»
Кривоносов Ю.М. Михаил Булгаков и его время. – М.: ИД Вече, 2016. – 432 с., ил.
