Вера Тишина

Я поднимаю руку к небесам, Конца им нет И края красоты: Созвездия безоблачной ночи, Сверкая,мне подмигивают раз. Как много мыслил о тебе, Простор! Как долго мы лелеяли мечты, Тебя без дола и верхов, Как новый свет когда-то покорить! Куда стремишься и бежишь, мой мир? Зачем на разделило на века?! Я верю, пусть, истлевши без следа, Хоть эфемерно, но одною из частиц, Когда-нибудь, (но что для нас года!) Коснусь рукою я твоих границ.

Похолодало по-утру, В последний лета день, И грустно стало, почему? Листва шуршит теперь... Привыкну к осени я вновь, Романтик серых дней. Но, а пока что, грустно мне, Мечтаю, что придёт опять,    на землю лета хмель.

Ничего не умею, Ничем не живу, Весь мир заезженный, И я в нем тону. От Аляски холодной, До Аляски кругом, Весь мир - похоронное Бюро. Может, детство прожито, Мира этого, в прошлом? Может, после, лишь пропасть? Дальше жить невозможно?

Любила ль я Вам дать ответ? Рыдала ль я в подушку ночью? И задыхалась и клялась ль, Что не влюблюсь я больше, точно? Рвало ли сердце на кусочки, И раздиралась ли душа? И было ль плохо - очень, очень? И замирала ль, не дыша? Делилась ль с кем-то Этой болью? И дешевилась, после, я? Сжимала руки, в вечной позе, О снисхождении моля? Питала я мечты надеждой, Такою робкой, что смешно? И думала о ком-то нежно, Пока сердечко не свело? Хотелось мне лететь всех выше? И крылья за спиной росли? Икар ли был тогда советник, В воздушных плаваньях любви? Захлебывалась в этом чувстве, Тонула тотчас и плыла? Нет, чтобы вас не обмануть, Скажу, что не любила я...

То колесом верчусь по жизни, То спотыкаюсь я в пути, Замрет однажды неподвижно, Весь этот мир... Затихнет гул, и жизни песни, Поблекнет юная заря, Когда-то станет мне безвестной, Твоя судьба... Исчезнет небо голубое, За грудой глины и песка, И меня тленную, закроет, Одна доска...

Сижу, в окно глядя ночами, И грустны помыслы мои, Уныло ветки затрещали, Вновь, сердце дрогнуло в груди. Стремлений полна, тихо плачу - Не в силах что-то изменить, Казалось, зиждь, Но я не значусь, В посредственнейшей пьеске    - "жизнь".

Порочный век, пустой, безнравный, Нас уверяют, "так всегда, Всегда цвел везде упадок!" Но аргумент, есть у меня, Тогда, да, думается были, И много тех, кто низко пал... Но были те, кто полетели, Душой и нравом... А сейчас... Сейчас все масса, масса, масса... Если толпа горит, Глазами мечет самовластно, Идеей светлою бурлит... Тогда уже она не масса, А то - народ, Освободитель, От мерзких конформских цепей. О, люди, люди, вы хранитель, Оригинальности своей. Мы все различны, не похожи, Но не теряя и себя, Объединиться тоже можем, И только в этом жизнь одна, Свободу мнимую, Си цепи, сорвать и выбросить в аид. Свобода духа, правды, чести, Пусть загорается внутри. Падут фальшивые божки.

К монотеизму мир пришёл, Везде для всех един стал бог, И в самых скрытых уголках, И в центрах городских. Все поклоняются ему, Верней сказать, что им. Честь, доблесть... Канули в летах, На смену им пришли, В деньгах и сила, В деньгах власть! Так, молятся они. Нет высших целей у людей, Но цель одна у всех. Любыми средствами, что есть, Нахапать, побыстрей . -Он воровал, все, что нажил, Награбил он! - Тебе ль судить?! Ты кто? А у него, уже раз сто, как миллион! Больна ли ты? Слабоумия нет ли в роду Что за слова ты придумала нынче? Что за высшие цели? Честь? Мысли?! Смысл... Жизни... В чем он... Заработать как можно больше Денег! Вот это - резон

Но, почему не веришь больше, Я помню, верила ж, любя... Ты возносила:"Боже, Боже! Благослови меня"... Куда же делось почитанье Златой церкви и светлых ряс? Откуда взялось насмеханье? Откуда - фарс? Звала, молила, правда, "Боже! Исполни волею своей..." Связаться с богом не случилось, Душе моей. Познала мира я жестокость, Дурной наказ, мне Верить в бога, Он мало спас. Я множество сейчас могла Ему бы предъявить, Но ради уж всего святого, Ему - не быть.

И вновь я подавила чувство, Красивых мыслей пьедестал, Что возвеличено в искусстве, Венеры, людям грешным дар. Пусть, имя милое мятежно, Все ж, отзывается в груди, Уверен, будь, оно надежно, Забыто, спрятано внутри. Я не откликнусь на воззванья, И не отвечу на припев, О! Как ужасно упованье, Судьбы, как будто страшный гнев… Мне больше нет желанья видеть, И вспоминать твои слова, Тебя не буду ненавидеть, Уж я для этого умна. Слезам теперь, не ты причина, Я встречи больше не ищу, Пусть километрами пучина, Нас разнимает в прах и пух. Нашла взаимности я бремя, В глазах и действиях твоих, Теперь мы делим чувство это, Мы равнодушны на двоих.

И почему, в тиши и в мире, Так опостылела мне жизнь? Такие вы мне все родные… Теперь годитесь только в пыль… Вы мне приветливо махнете, Я вам отвечу, улыбнусь… Как скучно… Вы так не найдёте?… Я ненавижу… И люблю… Мы говорим о ерунде, Бесцельно прожигаем дни… И существуем мы… Зачем?? Летим, наверно в бездну мы… Туда где нету ничего… А в общем, что мы есть такое? Что вы, что я, что это все? Бессмысленно и очень злое.. Двуличны мы и лицемерны, На все что есть, мы все слабы, Нам чужда доблесть, честь и сила, Мы тела, не души рабы… Не знаю смысл в существованье.. Не вижу свет в конце пути… Огонь, вода атаковали, До медных труб Мне не дойти… От слез не жду успокоенья, Хотя, порой, ручьями льют… Внутри меня не пониманье, Как люди дольше так живут?! Я не могу терпеть унынья! Но от него не убежать… Весь этот мир, Прекрасный — мнимо, Он стал давно надоедать. Я убегу подальше… В книги. В них смысл есть, Мораль, итог. А мы, как праведно б не жили, Едва найдём какой-то толк. И год за годом, час за часом, Ушел уж кто-то, насовсем, Нам отведен отдельный час, Чтобы однажды, умереть. И мы сейчас, совсем не знаем, Когда пробьют для нас часы, Мы также дни все прожигаем, Забыв, что дни то, сочтены…

Мне хочется быть лучше всех на свете, Гореть звездой, и всем быть путеводом, Остаться в памяти истории, как гений, Атлантом встать к людскому небосводу.