Истории любопытной Варвары

— Бабуль, ну пожалуйста! — Машка чуть не плакала, умоляюще глядя на Анну Павловну. — Расскажи рецепт! Бабушка загадочно улыбнулась: — Вот выйдешь замуж... — Да ну тебя! — фыркнула внучка и, обиженно надув губы, уткнулась в смартфон. Вдруг Анна Павловна побледнела и схватилась за сердце: — Ох, Машенька... Кажется, пришло время... — Бабуля! — завопила Маша, роняя телефон. — Что с тобой?! — Слушай внимательно, — прошептала бабушка. — Рецепт компота... Он... И тут в доме погас свет. — Да что ж такое! — взвыла Маша, лихорадочно шаря в темноте...

Татьяна Петровна застыла перед дверью класса, сердце колотилось как безумное. Сорок лет... Целая жизнь прошла! Она глубоко вздохнула и толкнула дверь. — Та-да-дам! — грянуло со всех сторон, и Татьяна Петровна ахнула. Класс преобразился до неузнаваемости: всюду висели гирлянды, шары, а на доске огромными буквами было выведено: "С возвращением домой, любимая Татьяна Петровна!" — Господи, что же это... — прошептала она, чувствуя, как предательски дрожат колени. — А вот и наша королева бала! — раздался знакомый басовитый голос, и из-за парты вынырнул...

Вера Николаевна ворвалась в гостиную, словно разъяренная фурия, сметая привычный уют своим неистовым появлением. Ольга, восседавшая в кресле с царственной надменностью, вздрогнула, но тут же натянула на лицо маску елейной доброжелательности. — Ах, вот и наша отшельница! — пропела она, растягивая губы в улыбке, фальшивой, как трехрублевая монета. — Как поживаешь, сестрица? Всё копаешься в пыли прошлого? Вера Николаевна, задыхаясь от гнева и обиды, едва сдерживалась, чтобы не вцепиться сестре в холеное лицо...

— Татьяна Петровна, вы куда собрались в такую рань? — удивленно спросила соседка, встретив пожилую учительницу у подъезда. — В больницу, Нина Ивановна, — улыбнулась Татьяна Петровна, поправляя яркий шарфик. — У меня сегодня дежурство. — Господи, да вы что, заболели? — всплеснула руками соседка. Татьяна Петровна рассмеялась: — Да нет же! Я волонтером туда хожу. Детишкам сказки читаю, с бабушками беседую. Знаете, как им внимания не хватает? — Ну надо же, — покачала головой Нина Ивановна. — И...

— Ну и молодёжь пошла! Никакого уважения к старшим! — возмущённо воскликнула Анна Сергеевна, захлопывая дверь своей квартиры. Её соседка, Галина Петровна, выглянула из своей двери: — Что случилось, Анна? Опять эти с пятого шумят? — Если бы! — всплеснула руками Анна Сергеевна. — Представляешь, захожу в подъезд, а там эта... как её... Светка с третьего этажа. Стоит, курит! Прямо в подъезде! Я ей говорю: "Девушка, здесь же не курят". А она мне: "Ой, да ладно вам, бабуль. Чё вы паритесь?" Галина Петровна покачала головой: — Безобразие! Совсем стыд потеряли...

Татьяна Петровна вцепилась в поручень, когда автобус резко затормозил на светофоре. Она едва удержалась на ногах, чувствуя, как сумка с покупками больно ударила по колену. – Господи, куда ж так гонять-то! – воскликнула она, бросив недовольный взгляд на водителя. Молодой парень за рулем только хмыкнул, даже не обернувшись. – Эй, ты! – не выдержала сидевшая впереди бабушка с клюкой. – Нам, старикам, и так тяжко, а ты нас как мешки с картошкой возишь! – Да ладно вам, бабуля, – огрызнулся водитель...

Ночь после "великого противостояния" выдалась беспокойной для всех обитателей товарищества "Металлург". Галина Сергеевна ворочалась в постели, придумывая план мести, а Виктор Андреевич, как назло, никак не мог уснуть из-за непривычной тишины – соседские розы больше не шелестели за окном. Утро началось с неожиданного стука в дверь Смирновых. – Витя, открой! – крикнула Анна Викторовна мужу, хлопоча у плиты. – Наверное, опять Петр Ильич пришёл извиняться за вчерашнее...

Духота обволакивала, словно липкая паутина. Нина Сергеевна, вцепившись в потёртую ручку сумки, балансировала в проходе переполненного автобуса. Её глаза, уставшие после долгого дня в школе, невольно остановились на молодом человеке, уткнувшемся в телефон. "Господи, ну что за молодёжь пошла?" – промелькнуло в голове учительницы. Но мысль эта тут же растворилась в тревоге: в салон, тяжело дыша, вошла беременная женщина. – Молодой человек, – Нина Сергеевна наклонилась к сидящему парню, стараясь говорить мягко, – не могли бы вы уступить место беременной женщине? Тишина...

Пыль взметнулась удушливым облаком, когда Вера Николаевна с грохотом распахнула крышку старого сундука. Чердак, пропахший годами забвения, словно сопротивлялся вторжению. — Бабуль, ты чего как ненормальная? — пискнула Софья, отпрянув от неожиданности. Вера Николаевна не ответила. Руки, дрожащие от ярости и обиды, выхватили из недр сундука пачку пожелтевших писем. "Будь ты проклята, Ольга!" — мысленно выругалась она, сжимая хрупкие конверты. Внизу хлопнула дверь. — Мам, ты где застряла? — раздражённый голос Елены эхом разнёсся по дому...

Дверь в квартиру Галины Степановны с грохотом распахнулась. На пороге стояла заплаканная Алёна, её модная куртка была измята, а в руках она судорожно сжимала смартфон. — Ба, ты была права! — всхлипнула девушка. — Этот подлец Игорь... он... он выложил мои фото без разрешения! Галина Степановна замерла с недовязанным шарфом в руках. Её сердце сжалось от боли за внучку, но в глубине души шевельнулось что-то похожее на "я же говорила". — Господи, Алёнушка! Да как же это? — воскликнула она, спешно поднимаясь с кресла...

Июльское солнце безжалостно палило, высушивая землю и души обитателей садового товарищества "Металлург". Галина Сергеевна Кузнецова, вытирая пот со лба, в сотый раз перечитывала потрепанную бумажку - уведомление о переносе забора. "Нет, нет и еще раз нет!" - прошептала она, комкая листок. Внезапно тишину разорвал грохот. Бам! Бам! Бам! Галина Сергеевна вздрогнула. Неужели?.. Она выскочила из дома, как была - в домашнем халате и стоптанных тапочках. — Виктор Андреевич! Вы что творите?! — ее пронзительный крик разнесся по всей округе...