Дизайнер Слава Ушаков

"Неоклассика как развод после 35"** Неоклассику заказывают не когда хочется красиво, а когда хочется всё вернуть. Как было. До. До развода, до одиночества, до того как ты узнала, что можно любить в одну сторону девять лет подряд. Ты приходишь ко мне — уже не плачешь. Ты прошла это. Ты даже улыбаешься. Ты вся в таблицах с мебелью, подборках молдингов и референсах с итальянских сайтов. Ты говоришь: — Хочу неоклассику. Сдержанно. Без золота. Но чтоб с ноткой тепла. Но не пафосно. Но чтоб с историей. Но чтоб современно. Но чтоб… — Я понял, — говорю. — Чтобы он пожалел. Потому что неоклассика — это не стиль. Это попытка собрать себя заново, но уже с лепниной и шёлковыми шторами. Это когда у тебя всё развалилось — а ты хочешь хотя бы симметрию. Ты выбираешь карниз — не просто потому что красиво, а потому что он держит. Хоть что-то держит. Ты просишь камин — не для тепла, а чтобы в него можно было смотреть и молчать, и никто не спрашивал, о чём ты думаешь. Ты хочешь обеденный стол с колоннами — не потому что гостей звать, а потому что ты больше не хочешь есть с пластиковых досок, купленных "на первое время". Неоклассика — это ***терапия. Это когда ты превращаешь потерю в интерьер. А боль — в ткань с подкладом. И сидишь потом на диване в велюре, и знаешь: теперь здесь никто тебя не разлюбит. И в этой строгости, в этих серых стенах и латунных ручках есть только одна вещь, которая точно настоящая. Ты. Та, которая выжила, вымыла пол, и заказала нормальный, сука, светильник.

Она когда-то работала в офисе. Сделки, маникюр, Outlook, кофе в бумажном стакане. Секс по расписанию. Жизнь — по ТЗ. Муж — вечно занят, душа — вечно молчит. А потом что-то щелкнуло. Планеты, наверное. Или хуй знает что. И она уехала. В Сочи. С кошкой, колодой Таро и текстилем ручной выделки. Теперь она — астрологиня. Смотрит на Венеру и выбирает шторы. По луне. По сердцу. По оттенку своих прошлых ошибок. Она делает себе интерьер. Бохо. Не потому что модно, а потому что в этом хаосе есть жизнь. Где всё разное, всё как будто из разных жизней, но всё — её. Подушки, как бывшие — разные, мятые, но любимые. Гирлянды — как надежда, что будет светло, даже если сейчас темно. Стул с трещиной — но на нём сидел настоящий смех, и она его не выбросит. Ты приходишь к ней, и тебя встречает запах ладана, кофе и мандаринов. И ты не знаешь, плачешь ли ты от уюта, или от того, что внутри тебя этого уюта нет. Бохо — это не стиль. Это способ сказать: "Я была в аду, и теперь живу с кактусами, ковром из Грузии и ебучими ловцами снов". И пусть всё разное. И пусть никто не поймёт. Зато в этом доме можно быть собой — разной, яркой, разбитой, счастливой, живой.

Фьюжн — это когда у тебя в башке такой пиздец, что ты уже даже не стараешься его замаскировать. Ты его декорируешь. Хочу диван как в "Эмили в Париже", кухню как у мамы, и пол как в Берлине, только светлее, и чтобы “вау”, но чтоб по деньгам, и чтобы было про меня, но без моего прошлого”. Что? Ты чё, ебанулся? Ты сам понял, что сказал? Ты открываешь Pinterest. У тебя в 17 вкладках твои личности. В одной — ты изысканная блядь. В другой — грустная скандинавская сосна. В третьей — бывший менеджер из Open Space с тревожным кишечником. Фьюжн — это не стиль. Это признание, что ты, сука, не умеешь жить. Ты умеешь только собирать чужие куски и клеить из них видимость счастья. Ты хочешь всё и сразу. А получаешь всё в ебучей куче. Где и стул, и жизнь, и мозги стоят неровно, но зато “по-своему”.

Всё начинается невинно. Мягко. Почти по-дружески. — Слав, а если чуть-чуть… ну вот тут чуть-чуть подсветку, и вот тут нишу, и здесь — ну чутка мрамора, и может ещё один шкаф, а полку — чтобы дышала. Ну ты понял. Чуть-чуть. Чуть-чуть, блядь. Как будто это приправа. Как будто у нас жизнь в режиме “на вскидку”, а не смета, где каждая цифра — это часть твоей печени. Ты идёшь навстречу. Ты добрый. Ты понимающий. Ты, сука, творец. Ты мечтаешь, чтоб клиенту было заебись. А потом смотришь — и у тебя ещё чуть-чуть улетело в 470 тысяч. Полка из массива. "Ну она же небольшая". — Да, сука, но дерево росло 80 лет, и везли его на муле из ебеней. Ты всё ещё хочешь мягкий свет? А в ебало тебе не хочется мягкий удар сметой? И вот ты сидишь. С отчётом. С лицом, как у священника, которому принесли список грехов и сказали: "Ну это всё… по чуть-чуть же было." А клиент смотрит: — А чё так дорого? — Блядь, потому что мы всё "чуть-чуть" и проебали все "хоть где-то сэкономим". Интерьер — это не фуршет. Ты не накладываешь по ложечке. Ты строишь. И за каждое “чуть-чуть” кто-то платит. Обычно — ты. Душой. И жопой. И временем, которое мог бы потратить на себя. Или хотя бы на сон. Но ты — дизайнер. Ты снова соглашаешься. И только потом, когда тебе 45, ты живёшь на съёмной, ешь лапшу и рисуешь очередной "чуть-чуть". И думаешь: а не хватит ли, блядь?

Ты садишься писать смету. Сначала с душой. Потом — с калькулятором. Потом — с крестом. Внутренним. Ты открываешь Excel. И будто открываешь грехи. Твои. Клиентские. Объектные. Кармические. Ты пишешь: — Кухня — столько. — Свет — столько. — Мебель — ну примерно. — Потолки — тут может быть всё, даже Бог. — Запас — ну хотя бы 20%. И уже знаешь: ничего, сука, не совпадёт. Никогда. Ни с чьими ожиданиями. Особенно с твоими. Ты делаешь два варианта. Один — реальный. Второй — чтобы не обосраться на первом звонке. Клиент смотрит. И говорит: — А это со всем? — Со всем. — А можно в два раза дешевле, но чтобы впечатление, и вино, и чтоб “вау”? — Можно. Только душу с собой принесите. Будем менять на фасады. Смета — это не таблица. Это грязная мантра. Карта пути, где каждый поворот стоит как твоя вера в профессию. Ты хочешь честно. Но честно — больно. Ты хочешь в кайф. Но кайф — за деньги. Ты хочешь по любви. А получается по текущему курсу. И вот ты сидишь. С цифрами. С ноутбуком. С сердцем, которое опять не включено в стоимость. И понимаешь: ты снова берёшь этот заказ. С этим бюджетом. С этими “может быть”. С этой сметой — которая ведёт тебя, сука, в пизду. Но по маршруту с красивыми картинками.