Велимир Хлебников

То, что история человечества топчется по кругу заметил еще премудрый Соломон (о чем мы писали по ссылочке), который был поэтом, ученым, царем и, конечно (как всякий царь) - экономистом. В этом небольшом цикле из трех статей я хочу рассказать (1) об одном известном поэте, (2) об одном блестящем экономисте (основателе НЭПа) и (3) об одном ученом - которые подробно расписали эти "круги истории царя Соломона" в преломлении к нашей, советской и постсоветской реалии, и указали (независимо друг от друга...

Стихи одного из крупнейших деятелей русского авангарда, футуриста и поэта Велимира Хлебникова. Хлебников являлся реформатором поэтического языка и экспериментатором в области словотворчества и так называемой зауми (литературном приёме, который заключался в полном или частичном отказе...

Продолжение. Осенью 1920 года Хлебников оказался в Баку, где по инициативе Коминтерна проходил Первый съезд народов Востока (а Азия, кладезь мудрости и тайн, всегда интересовала поэта). После него поэт решил пробраться ещё дальше на восток, в Персию. В 1921 году советская Россия, поддерживавшая повстанцев, сформировала в Баку Персидскую красную армию (Персармию), которая была направлена в Персию. Хлебников был приписан к армии в качестве лектора и 13 апреля 1921 года отправился в Энзели. Там Хлебников...

Велимир Хлебников – основоположник русского футуризма и один из самых влиятельных поэтов и прозаиков русского авангарда. Его считают странным и загадочным человеком. Вот несколько занятных фактов о нем...

1. Текст. Велимир Хлебников Гонимый Гонимый — кем, почём я знаю? Вопросом: поцелуев в жизни сколько? Румынкой, дочерью Дуная, Иль песнью лет про прелесть польки, — Бегу в леса, ущелья, пропасти И там живу сквозь птичий гам, Как снежный сноп, сияют лопасти Крыла, сверкавшего врагам. Судеб виднеются колёса, С ужасным сонным людям свистом И я, как камень неба, нёсся Путём не нашим и огнистым. Люди изумлённо изменяли лица, Когда я падал у зари. Одни просили удалиться, А те молили: озари. Над юга степью,...

«Я пишу вам из лазарета «чесоточной команды». Здесь я временно освобождён от в той мере несвойственных мне занятий строем, что они кажутся казнью и утончённой пыткой, но положение моё остается тяжёлым и неопределённым. Я не говорю о том, что, находясь среди 100 человек команды, больных кожными болезнями, которых никто но исследовал точно, можно заразиться всем, до проказы включительно. Пусть так. Но что дальше? Опять ад перевоплощения поэта в лишённое разума животное, с которым говорят языком конюхов,...