Праздники

Сидели на кухне, пили чай, разговор зашёл про Новый год, и я спросила бабушку между делом: "А что вы вообще ставили на новогодний стол в СССР? Тоже оливье, шампанское, мандарины?" Бабушка сначала улыбнулась, потом задумалась, и начала рассказывать так подробно, что я поняла — это не просто про еду, это про целую эпоху, где каждое блюдо на столе было маленькой победой, результатом месяцев подготовки, очередей, связей, доставания. Она сказала фразу, которая объясняет всё: "Если на столе был оливье — значит, год удался, потому что достать все ингредиенты было подвигом"...

В мире карикатуры есть сатирики, бойцы и философы. А есть Валентин Дружинин. В нашей прошлой статье мы говорили о нем как о мастере «старой закалки», человеке, который пронес «золотой стандарт» классической карикатуры через смену эпох. Но сегодня мы поговорим о его второй, и, возможно, более удивительной ипостаси. В эпоху, когда социальные сети требуют «позитивного контента», а классическая сатира, кажется, уступает место быстрым мемам, Дружинин нашел уникальный путь. Он стал настоящим «человеком-праздником»...

— Юр, всё, я пошла, — Валентина Николаевна заглянула в гостиную, где её муж, Юрий Фёдорович, возлежал на диване и ленился. Лениться в выходные — это традиция, святая и неприкосновенная. — Уже? Так рано? Валь, а мож ну его, этот торговый центр? Оставайся, метет–то как! — откликнулся он, приподнялся на локте, кивнул на окошко, за которым сыпал мокрый, противный снег. — Не рано. И не «ну его»! Хоть раз, одна, без всех этих вот «Вааааля, ну скока можно…», «Валентина, куда стока макарон, в багажник не влезет…», «Валя, я сейчас уеду!», «Валька, я уже взопрел, а ты всё копаешься!»...

Провокационный он в первую очередь потому, что большинство посчитают его антисоветским. Плюс ко всему задета очень святая тема, одна из самых тяжелых и страшных страниц периода Великой Отечественной – блокада Ленинграда. И на первый взгляд действительно кажется, что сатира, гротеск и трагикомедийность не очень-то стыкуются с тематикой. Но не все так очевидно, правда. И узкомыслие, когда есть привычка воспринимать информацию прямо в лоб, без желания задуматься, тут может сыграть злую шутку. Потому...

- Никита, а ты не врёшь мне? Ну какая командировка в праздники? - Лена сверлила Никиту взглядом. - Спроси у Натаныча, если не веришь. – Никита набрал номер своего начальника и протянул телефон жене. - Никита? Что у тебя? Говори быстро, мы с женой в театр собираемся, - раздался голос в трубке. - Здравствуйте, Владлен Натанович. Это Лена, жена Никиты Скворцова, - не очень уверенно ответила Лена. -Очень приятно. Что случилось? - Ничего. Я просто хотела узнать, почему вы отправляете моего мужа в командировку перед самым Рождеством? - А, вот в чём дело...

– Нет, мамочка, не отдавай меня им! Умоляю! Я больше никогда не буду баловаться! Прошу! – Юлечка вцепилась в худую мамину руку и закричала во все горло при виде жутких, одетых во все черное монашек. Но мамины пальцы были ледяными, будто из камня, а сама она лежала как неживая, бледная и тихая. Не открывая глаз, еле слышно она прошептала рыдающей дочери: – Доченька, так надо… Они смогут позаботиться о тебе, – мама затихла, последние силы больной женщины ушли на эти слова. Монахини подхватили под руки рыдающую девочку и повели из больничной палаты на выход...