Токун. ГенеаБлог

Деревня Зверки, в прошлом также известная как Зверы, расположена на севере Воложинского района между деревнями Корабли и Карнютки. Название происходит от белорусского прозвища Звер, от которого затем образовалась распространенная в деревне фамилия Зверко. Первое упоминание деревни Зверы зафиксировано в ревизской сказке имения Меховщина 1795 г., хотя она существовала и ранее. С 1793 по 1917 г. деревня находилась в Вилейском уезде, относилась сначала к Пожарищанскому (до 1840-х гг.), а затем к Городокскому церковному приходу. В 1795 г. в принадлежавшей капитану Доминику Игнатьевичу Присецкому деревне Зверы было 2 двора, 9 жителей (Федор Хвесков Зверко и вдова Марьяна Семеновна Лукьянчик с семьями). Согласно ревизской сказке 1811 г., в купленной Онуфрием Фаустиновичем Дворжецким деревне Зверы был 1 двор с 5 душами мужского пола (Федор Хвесков Зверко 47 лет, его сыновья Павел и Иосиф 23 и 10 лет соответственно, новорожденный сын Павла Иван, а также Роман Иванов Жабко 10 лет). Братья Василий и Иосиф Яковлевич Лукьянчики умерли в 1799–1800 гг. В соответствии с ревизской сказкой 1816 г. в Зверах имения Меховщина Дворжецкого было 2 двора, 11 жителей (Федор Федорович Зверко с женой Рожей (Розой), его сыновья Иосиф и Павел (причем 15-летний Иосиф был женат на 21-летней Федоре!), дети Павла и Настуси Федор и Франтишка, а также племянник Павла Зверко Роман Иванович Жабко с сестрами Юстиной и Евдокией). Согласно ревизской сказке 1834 г., в перешедшей по наследству к вилейскому межевому судье Игнатию Онуфриевичу Дворжецкому деревне Зверы остался 1 двор с 4 жителями – вдова Федора Федоровича Зверко Рожа (Роза) 80 лет, ее невестка Федора 40 лет, внук Винцесь Иосифович Зверко 16 лет и приемыш Антоля 26 лет. Федор Федорович Зверко и его сын Иосиф умерли в 1828 г. Павел Федорович Зверко с семьей переведен в деревню Кудевцы того же имения, его племянник Роман Иванович Зверко (бывший Жабко) умер в 1823 г. Согласно ревизской сказке 1850 г., в деревне Зверы имения Меховщина Игнатия Дворжецкого был 1 двор с 5 жителями – вдова Федора Ивановна Зверко 56 лет, ее сын Винцесь Иосифович Зверко 32 лет с женой Ганулей Игнатьевной 25 лет и их сыновья Степан и Иван 12 и 4 лет соответственно. Престарелый Павел Федорович Зверко с супругой, женатыми сыновьями Федором и Степаном и малолетними внуками проживал в Кудевцах. В 1905 г. к застенку Зверки Германишской волости относилось 28 десятин земли, проживало 18 человек. В конце прилагаю снимок Зверков с Яндекс Карт, двухверстовую карту западного пограничного пространства, карту столетней давности и ревизскую сказку 1811 г.

Жихары – еще одна исчезнувшая деревня, располагавшаяся на севере Воложинского района к северо-востоку от Горбовщины на границе Пожарищанского и Яршевичского церковных приходов. Название населенного пункта происходит от белорусского слова «жыхар» – ‘жилец’, возможно также антропонимическое происхождение от соответствующего прозвища. Впервые Жихары упоминаются в ревизских сказках 1795 г., хотя деревня существовала и ранее. Часть населенного пункта относилась к имению Меховщина, часть – к имению Германишки. В 1795 г. в принадлежавшей капитану Доминику Игнатьевичу Присецкому части Жихаров (имение Меховщина) было 4 двора, 15 жителей (фамилии крестьян – Жабко, Лукьянчик (2 двора), Овсюк). В принадлежавшей шамбеляну двора польского Михаилу Иозефатовичу Хелховскому части деревни (имение Германишки) было 2 двора, 7 жителей (фамилия – Ермак). Согласно ревизским сказкам 1811 г., в купленной минским граничным судьей Онуфрием Фаустиновичем Дворжецким части Жихаров имения Меховщина было 3 двора, 6 душ мужского пола (фамилии крестьян – Лукьянчик (2 двора), Шаповальчик (переведен из деревни Ядейки в 1801 г.)). Павел Мартинович и Лаврин Семенович Овсюки бежали в 1800-х гг. Савастей Ильич Жабко и его сын Степан умерли в 1805 г., Игнат Иванович Жабко бежал в 1806 г. В принадлежавшей Рафалу Иосифовичу Хелховскому части Жихаров имения Германишки было 2 двора, 6 душ мужского пола (фамилия – Ярмак). В соответствии с ревизскими сказками 1816 г. в принадлежавшей Дворжецкому части Жихаров было 3 двора, 19 жителей (фамилии – Лукьянчик (2 двора), Овсюк (был пропущен)). Федор Бенедиктович Шаповальчик отдан в рекруты в 1813 г. В принадлежавшей Хелховскому части деревни было 2 двора, 9 жителей (фамилия – Ермак/Ярмак). Согласно ревизским сказкам 1834 г., часть крестьян из деревни Жихаров была продана Дворжецким в 1829 г. Адаму Алексеевичу Гнатовскому. При этом бывший житель Жихаров Степан Якимович Лукьянчик с сестрой Луцией и ее незаконнорожденной дочерью Франтисей был переведен Игнатием Онуфриевичем Дворжецким в свой фольварок Меховщина, а Степан Омельянович Лукьянчик с семьей был переведен в деревню Довгули того же имения. За Адамом и Людвигой Гнатовскими в Жихарах имения Касперовщина числится 2 двора, 12 человек (Трофим Лавринович Лукьянчик с семьей и Иосиф Адамович Овсюк с семьей, племянником Григорием Рафаловичем Малашкой и служанкой Костулей Федоровной Гиргун). У Рафаила Хелховского в составе имения Германишки в Жихарах остался 1 двор с 8 жителями (братья Федор и Левон Гаврилович Ермаки с семьями). Григорий Иосифович Ермак в 1826 г. отдан в рекруты, его брат Иван переведен в деревню Есьмановцы того же имения. Согласно ревизским сказкам 1850 г., в Жихарах имения Гнатовских Касперовщина не осталось жителей: Трофим Лавринович Лукьянчик, его сын Винцесь и Иосиф Адамович Овсюк умерли в 1840-х гг., дочь Иосифа Авдотья бежала, Янко Трофимович Лукьянчик был переведен с семьей батраком в деревню Есьмановцы того же имения, Григорий Маланский (бывший Малашко) переведен в деревню Сороки расположенного поблизости другого имения Гнатовских – Редьковщины. Жихары имения Рудольфа Михайловича Грушвицкого Германишки также опустели: братья Федор и Леон Гаврилович Ярмаки и сын Федора Сымон умерли в 1830-х гг. Переведенный в Есьмановцы Иван Иосифович Ярмак умер в 1842 г. В 1905 г. в имении Гнатовского Жихары Германишской волости было 134 десятины земли, проживало 12 человек, в одноименной бывшей корчме – 7 десятин, 2 человека. Напоследок прилагаю карту фольварка Жихары и соседней деревни Сороки столетней давности, а также мужскую половину ревизской сказки Жихаров имения Касперовщина Гнатовских 1850 г.

Обзор деревень рассмотренных имений начнем с исчезнувшей деревни Горбовщина, располагавшейся на севере Воложинского района примерно на полпути между современными населенными пунктами Дворец и Карнютки. Название деревни, по-видимому, происходит от особенностей рельефа местности – крутого холма («горба»), возвышавшегося над глубоко врезанной долиной ручья. Первое упоминание Горбовщины относится к ревизским сказкам 1795 г., хотя деревня, вероятно, существовала и ранее. Принадлежность к церковному приходу также остается под вопросом, поскольку примерно в тех местах проходила граница между приходами Пожарищанской и Яршевичской церквей. В 1795 г. в Горбовщине был 1 двор с 3 жителями – вдова Марьяна Степановна Зверко 50 лет с сыном Иваном Иосифовичем 30 лет и овдовевшей дочерью Авдотьей Федоровной (вероятно, от первого брака) 34 лет. Деревня принадлежала капитану Доминику Игнатьевичу Присецкому, относилась к его имению Меховщина. Согласно ревизской сказке 1811 г., в Горбовщине по-прежнему 1 двор с 1 жителем мужского пола – Иваном Иосифовичем Зверко 46 лет. В это время деревня принадлежала бывшему минскому граничному судье Онуфрию Фаустиновичу Дворжецкому. В соответствии с ревизской сказкой имения Меховщина Дворжецкого 1816 г. в Горбовщине был 1 двор с 5 жителями. Янко Иосифов Зверко умер в 1815 г., в доме остались жить его вдова Марыся 30 лет и четыре дочери – Франтишка (13 лет), Магдуся (6 лет), Настуся (3 года) и Леося (2 года). В ревизской сказке 1834 г. Горбовщина уже не упоминается. Скорее всего, кто-то из женщин умер, кто-то вышел замуж. Магда Янкова Зверковна 25 лет записана в дворовые фольварка Меховщина, потом ее след теряется. На трехверстовой карте Шуберта середины XIX в. изображен фольварок Горбовщина. В 1905 г. к застенку Горбовщина или Волковщина Соколовского Германишской волости относилось 12 1/2 десятин земли, проживало 8 человек. В фольварке Горбовщина Дыбовского – 44 1/2 десятин земли, 11 жителей. На снимке с Яндекс Карт изображена "зеленка" вдоль грунтовой дороги, где когда-то располагалась Горбовщина. Также прилагаю двухверстовую карту западного пограничного пространства, карту столетней давности и ревизскую сказку 1811 г.

Владельцем имения Германишки во 2-ой половине XIX в. являлся композитор и пианист Михал (Михаил) Грушвицкий. Он родился 29 ноября 1828 г. в имении Выгоничи Минского уезда в семье председателя Минского межевого суда Рудольфа Грушвицкого и его жены Фелицианы (ур. Войдевич). Учился в Шляхетском институте в Вильно и Петербургском университете, который, впрочем, не окончил по состоянию здоровья. Решив посвятить свою жизнь музыке, Грушвицкий возвращается в родные края. Много выступает с благотворительными авторскими концертами. Грушвицкий был женат дважды. Первой женой композитора была Станислава Ельская (1828–1860) – сестра скрипача Михала Ксаверия Ельского, в браке с ней родились сыновья Кароль Бернард (1854–1916) и Эдмунд Клеменс (1856), дочери Мария и Ванда. Овдовев, в 1862 г. Грушвицкий женился во второй раз на Леокадии Ратынской (1838–1909), в браке родились сын Богдан-Габриэль (1870–после 1919) и Сидалия (1876). По данным белорусского краеведа Я. Янушкевича, музыкальные сочинения Грушвицкого не были изданы ни при жизни, ни после смерти композитора, хотя еще в 1930-х гг. стол у фортепиано в имении Германишки был завален нотными рукописями его авторства, поэтому ничего из его наследия не сохранилось до наших дней. Это не совсем так. В 1879 г. в Вильно были изданы ноты полонеза «Dla godowej uroczystosci» («К брачному торжеству»). По данным польских источников, музыка к стихотворению Лермонтова «Молитва» была издана в Минске в 1880-х или начале 1890-х гг. Известно, что композитором также была написана кантата на слова поэмы Адама Мицкевича «Дзяды». Михаил Рудольфович Грушвицкий умер 5 марта 1904 г. в местечке Ракове, где и был похоронен на местном католическом кладбище. В некрологе, помещенном в газете «Kurjer Warszawski», указано, что композитор владел имениями Выгоничи, Германишки и Михалово. Надгробный памятник на могиле Грушвицкого – массивный крест из песчаника на мраморном постаменте, на котором высечены ноты из «Деревенского лирника» на слова Владислава Сырокомли, – был обнаружен в 1976 г. С 2012 г. в Ракове проводится конкурс фортепианной музыки имени Грушвицкого.

В прошлых статьях несколько раз упоминался термин «эксдивизия». Следует сказать несколько слов о том, что представляло собой это понятие. Эксдивизорско-таксаторский суд или эксдивизия – (от латинского ex-divisio – ‘из деления’ и taxatio – ‘оценка, определение стоимости’) временный суд в Речи Посполитой, занимавшийся разделом землевладений неплатежеспособного должника между кредиторами пропорционально их претензиям. Наглядную иллюстрацию этого процесса можно найти в плутовском романе «Иван Иванович Выжигин» авторства почти забытого ныне писателя Фаддея Булгарина: «Обанкротившийся тесть мой объявил эксдивизию, или раздел имения между кредиторами, на основании литовских законов. Заимодавцы выбрали от себя судей, или арбитров, из окрестных дворян, предоставляя тестю моему законное право выбрать судей также с своей стороны. Кроме того, составили канцелярию из нескольких регентов, или секретарей и писцов, и каждая сторона выбрала себе адвоката. Имение взято в заведование суда, но только на бумаге, а отдано в управление теще моей, которая за внесенное в дом приданое и по векселям, данным ей накануне банкрутства, была также кредиторкою своего мужа. В назначенный срок съехались судьи, регенты и адвокаты, каждый с своими людьми, лошадьми, собаками. Всех должно было кормить и угощать на счет имения, принадлежащего кредиторам. Дело тянулось чрезвычайно долго, потому что судьям и канцелярии приятно было жить на чужой счет, в веселом обществе. Г. Гологордовский, чтоб привлечь судей на свою сторону, угощал их великолепно (на счет кредиторов), созвал на время эксдивизии всех своих родственников, у которых были прекрасные дочери, давал балы, охотился и жил веселее прежнего. Судьи играли в карты, волочились, влюблялись, пили, танцевали, а канцелярия между тем работала мало-помалу, по побуждению адвокатов, которые поспешали, чтоб скорее получить награду. Наконец, по истечении двух с половиною лет, кончилась эксдивизия. Имение разделили на плане, как шахматную доску, и участки раздали кредиторам по мере их претензий». Если интересующее нас имение прошло через эксдивизию – это горе для генеалога, поскольку для того, чтобы отыскать в ревизских сказках все части одной разделенной деревни, необходимо просмотреть все отошедшие к разным помещикам землевладения. Поскольку сказки обычно собраны по фамилиям помещиков, они попадают в разные дела. Хорошо, если в начале дела есть указатель с фамилиями помещиков и названиями имений. Если нет – нужно просмотреть все ревизские сказки по данному уезду за искомый год, а это обычно несколько пухлых томов по 1000 и 1500 листов каждый. Сейчас я как раз занят поиском недостающих частей подвергнутого эксдивизии имения Карницких Вазгинишки. Надеюсь, через несколько дней мне удастся сложить весь пазл из кусочков деревень имения. На снимке показан пример ревизской сказки, составленной после эксдивизии имения. Видно, что данных по возрасту крестьян в соответствии с предыдущей ревизией нет, а вместо этого указано, какому помещику они принадлежали ранее.

В издательстве «Четыре четверти» в серии «Детективные истории» вышла моя новая книга «Прямой умысел». Если вы любите провести пару-тройку зимних вечеров в компании книги с увлекательным детективным сюжетом — этот роман просто создан для вас. «Прямой умысел» — захватывающий детективный роман, где каждая деталь важна, каждый персонаж — загадка, а за очевидным всегда скрывается неожиданное. Закаленный в боях корнет Кондрат Линник выходит в отставку и решает заняться частным сыском. Вместе с верным помощником Онуфрием он берется за сложные дела, которые ставят в тупик опытных следователей. Будь то взрыв в тихом городке, унесший жизнь цветочницы, пропажа фамильных бриллиантов, в которой замешан кто-то из домочадцев, или таинственная гибель фельдшера в глухом лесу — сыщик даже перед лицом смертельной опасности обязательно найдет преступника. Идея первой части книги пришла автору во сне. Остальное дополнили любовь к путешествиям, интерес к истории и генеалогии, а также юношеские впечатления от детективов о Шерлоке Холмсе и Эркюле Пуаро. Отрывок из романа: «...Стеша стала пересаживать синие фиалки в длинную, узкую клумбу, протянувшуюся до поворота улочки. Яркое утреннее солнце уже ослепительно сияло на жестяной крыше башни, но в переулке царил мягкий полумрак. Цветочница уже засадила фиалками большую часть клумбы, когда вдруг руки девушки наткнулись в земле на холодный металл. Послышался зловещий щелчок, как будто захлопнулась мышеловка. Сердце Стеши провалилось в ледяную бездну: шестым чувством она поняла, что сейчас случится что-то страшное, но бежать было уже поздно. Девушка бросила испуганный взгляд на соседнюю зеркальную витрину и с ужасом увидела в ней свое уходящее в бесконечность отражение. Цепь замкнулась. Прогремел взрыв...» Приобрести книгу можно в интернет-магазине издательства «Четыре четверти» (store.4-4.by/...sell)

Долгое время деревни к югу от Городка Молодечненского района, в т. ч. Бакшты, Дроваши, Новоселки Есьмановские, Жоховщина, Сазоновщина, относились к приходу Пожарищанской церкви (сначала униатской, затем православной). Она располагалась на склоне покрытого лесом холма на окраине деревни Пожарище Молодечненского района в 3 км к юго-востоку от Городка. Фундамент церкви можно найти в старой части Пожарищанского кладбища, на котором до сих пор хоронят жителей окрестных деревень. Сведения о церкви разрозненны и отрывочны. Впервые она упоминается в визитациях (ревизиях церковного имущества) 1682 г. как Николаевская церковь, поэтому до сих пор у местных жителей сохранилась традиция навещать могилы своих предков на день святителя Николая 22 мая. В фондах НИАБ есть материалы о фундуше (пожертвовании) от Пожарицких 1707 г. и от И. Галинского на земли 1733 г. в пользу Горной Пожарицкой церкви в имении Пожарищах Минского воеводства, но идет ли там речь о нашей церкви или о какой-то другой, неясно. Позднее Пожарищанская церковь числится уже как Покровская. В 1840-х гг. Пожарищанский приход был присоединен к соседнему Городокскому, а церковь становится приписной к Городокской церкви. В клировых ведомостях Городокской церкви 1847 г. содержатся ценные сведения о приписной Пожарищанской церкви, которые дают некоторое представление о ней. 1)   «Построена неизвестно, когда и кем. 2)  Зданием деревянная с такою же колокольнею, требует починки, а именно: новой крыши, скрепления стен, обшивки оных, подшуровки пола, потолка и новых окошек. 3)  Престол в ней один во имя Покрова Пресвятой Богородицы в настоящей холодной, с приделом холодным. 4)  Утварью скудна, имеет одну ризу иерейскую приличную. 5)  Причта при сей приписной церкви по штату положенного нет. 6)  Земли при сей церкви усадебной три части десятины, пашенной и сенокосной 20 десятин, на сию землю плана и межевой книги нет, таковою землею владеет сам священник. 7)  Домов для священника нет. 8)  На содержание священника и причта жалования не получается, а только аннуат (пожизненный доход) от помещика Франца Цехановского – 7½ рублей серебром. 9)  Зданий, принадлежащих к сей церкви, домов, отдаваемых в наем, и лавок нет. 10)   Расстоянием сия церковь от самостоятельной Грудецкой [Городокской] церкви на 3 версты, от консистории – 136 верст, от уездного города Вилейки – 59 верст, от местного благочинного – 32 версты. 11)   Ближайшие к сей церкви суть Крапивицкая – 11 верст, Яршевицкая – 8 верст, и Дорская – 14 верст. 12)   Каплицы, принадлежащие к сей церкви, суть: Хмаржинская и Гердуцишская, о которых ведомость прописана ниже. 13)   Домовой церкви в сем приписном приходе нет. 14)   Опись церковному имуществу есть, сделана 1773 года, скреплена подписью и утверждена печатью благочинного Окулича. 15)   Приходо-расходной книги о суммах свечной и церковной нет. 16)   Книги метрические о родившихся, умерших и браком сочетавшихся с 1752 года по 1846 год подлинниками хранятся в Литовской духовной консистории. 17)   Исповедные росписи с 1840 года обще с таковыми же самостоятельной Грудецкой церкви хранятся в целости. 18)   Обыскной книги нет, но обыски производятся обще с прихожанами самостоятельной Грудецкой церкви». На польских картах межвоенного периода Пожарищанская церковь еще отмечена, но советский период она не пережила. Указанные в клировой ведомости часовни в Хмаришках и Гердутишках также не сохранились.