Tessa Poetica

Поздним летним утром Галинка торопливо семенила по пыльной деревенской улице в сторону магазина. За хлебом. В прошлый раз, когда его привозили, она не смогла уйти с работы, будний день был. Вот ведь, кто б подумал, в деревне жителей ладно если человек сто наберётся, только когда ей надо отлучиться, обязательно у кого-нибудь что-нибудь да произойдёт. Ничего серьёзного, конечно, что она тут, в их Богом забытом фельдшерском пункте, могла бы сделать, так, давление измерить, ну, укол какой поставить. Если что, по инструкции сразу скорую из райцентра положено вызывать...

Посвящается моему дяде В пустой квартире одиночество Настигнет вечером меня. И на луну завыть так хочется, Душевной боли не тая. Я вспомню детство и отрочество, И захудалый милый двор. И материнское пророчество, Что жизнь окончу я как вор. Ах, мама, мамочка, зачем же ты Мне подсказала этот путь. Я, может, с детства бредил Кембриджем, Учёным б стал когда-нибудь. А, может, стал бы я пожарником, Ведь я любил с огнём играть! И, кстати, неплохим напарником Мне мог бы друг мой школьный стать...

Впечатления после прочтения одноимённого романа Паскаля Мерсье Мне ничего не дорого И никого не жаль. Хранят оттенки города Забытую печаль. Напрасно я надеялась, Что эта боль уйдёт, Она меня нашла и здесь, И снова жертвы ждёт. Напрасно я надеялась, Что быть другой смогу. Иллюзия развеялась – Я больше не бегу...

Пока в сказку веришь - она не кончается. Та! Та-та-та! Та-та! – Жаба, в миру Татьяна Андреевна, с удовольствием выплёвывала хлёсткие «татушки» в уставших девчонок в репетиционных купальниках и трико, сопровождая голосовой ряд не менее хлёсткими ударами ладонью о ладонь. В колледже поговаривали, были времена, когда Жаба ладонями и по ногам лупила. Не по своим, разумеется. Но сейчас времена другие, за рукоприкладство можно и с работы вылететь, а ей в одиночку больного сына на ноги поднимать, так что она теперь только сама себя лупит...

И снова я в любовь поверю, Забыв, уже в который раз, Свою последнюю потерю, Опять послушав сердца глас! И ни о чём я не жалею, Хочу любить – и будет так! И пусть закончится постелью Весь этот чувственный бардак. И плакать...

Совсем тебя я позабыла, Когда мы виделись с тобой? Тогда, я помню, вьюга выла, Отняв надежду на покой. Ты с нею был как будто вместе, Такой колючий и чужой. Ты что-то говорил о чести, О чём-то спорил сам с собой. А я в окошко всё смотрела, Темнело, гнулись дерева. Увы, я так и не сумела Найти те нужные слова, Которые б тебя вернули… А, впрочем, Бог тебе судья...

Мешочек счастья на удачу В дорогу мама мне дала. Он для меня так много значит, В нем столько доброго тепла. В минуту тяжкую сомненья К нему щекою прикоснусь, И в то же самое мгновенье Обратно в детство я вернусь. И снова...

Весна забудет к нам дорогу, За осенью зима придёт. День убывает понемногу, И прячется медведь в берлогу, А сердце всё ж чего-то ждёт. Чего-то ждёт оно и плачет По тем чудесным юным дням, Когда лошадка резво...

Женщин обманывать не рекомендуется. Лёгкий мини-детектив. Слегка запыхавшись, Евгений Додырев тяжеловато взбежал по ступенькам, привычно кивнул швейцару и с удовольствием шагнул в прохладу ресторанного холла. Всё-таки Арам молодец, не жалеет денег на создание приятной атмосферы для посетителей. Не было даже намёка на работающие кондиционеры, но будто по мановению волшебной палочки Евгений попал в другой мир – красивый, удобный и дорогой. Правда, сегодня наслаждаться самим собой и обстановкой вокруг ему мешало похмелье, усугублявшееся несусветной летней жарой...

Потихоньку встану до рассвета, На крылечко выйду босиком. Пряный запах чуть хмельного лета Одурманит лёгким ветерком. На крыльце ещё немного зябко, Холодит туман седую даль, Желтовато-сонная купавка Украшает луговую шаль. Запрокину за голову руки, Улыбнусь занявшемуся дню, За деревней, у речной излуки, Он скрадёт тумана кисею. В сад спущусь и по росе холодной Осторожно к яблоне родной Подойду...

Вечер сумерки сгущает В умирающем селе, Старый домик утопает В придорожной череде. В этом доме у дороги Милый, дряхлый старичок, Бесконечно одинокий, Снимет старый пиджачок. На крючок его повесит, Позабудет кепку снять, Что-то нынче он не весел, Сердце, что ли, жмёт опять? Керосиновую лампу Разожжёт, не торопясь. На стене поправит рамку, Сядет есть, перекрестясь. Как всегда, супец да корка, Кошке блюдце молока...

Это стихотворение о девочке из блокадного Ленинграда, замёрзшей на улице вместе с собакой. И одной из войсковых операций по снятию блокады Ленинграда под названием "Искра". Никогда не забуду застывший мороз, и как умерли я, и голодный тот пёс, как такой же голодной была и всерьёз испугалась за хлеба кусок, что белёс был и тонок, как призрачный мир, и насквозь пропитался желаньем одним и от грёз этих жить становилось теплей. А он полз по одной из чуть видимых серых полос, шаг...