Фея Алинда из Царства историй

Первая глава романа "Догоняя правду" В истории есть: женщина-снайпер, реальные факты, исторические события, реституция, пропавшие ценности, похищенные немцами, усыновленные дети, любовь. Глава 1. Неродные    По осени, в конце месяца первых инеев и листопадов, гуляла вся деревня на Венеркиной свадьбе. Свадьба-то Алмазная. Со всех уголков мира съехались дети, внуки, правнуки. Не всем односельчанам повезло дожить до юбилея. А Венерка с Демиром уже шестьдесят лет вместе. Соседки одинокие на лавочках всё вздыхают, когда с пригорка видят спускающуюся парочку. Сухенькая колченогая Венера и одноглазый, кособокий Демир. Кто кого за руку ведёт непонятно. Их фигуры издалека походили на дряхлую лиственницу, у которой нижние ветки жёлтые, отмершие, а душа ещё молодая, зелёная, тянет оставшиеся, не осыпавшиеся, иголочки вверх, к свету.   – Горька! Ох, как горька! – чернявый бугай с проседью в бороде, что сидел в конце стола, поднял стопку. Гости оживились. Гармонист чуть дрогнул, рванул меха, растянул гармонь до предела бритвой по сердцу, да так, что все псы в округе подхватили мелодию. Разноголосье затянуло:   «Каким ты бы-ы-ыл, таким и остался....».   – А Венерка-то наша, как молодка, зарделась, а стать все та же, муж, что гриб скукожился, а она стоит – осинкою, – выкрикнула бабка Тома, скинув цветастый платок с плеч, и пошла по кругу, завлекая гостей в танец.   – Выпьем за молодых, выпьем, выпьем, – друзья и родные дружно чокнулись и выпили горькую:   – Долгих лет! Будьте здоровы!   – Сегодня даже из газеты приехали!   – А Демирка говаривал, что расскажет, если дотянут до Благодатной-то, как познакомились! ⠀   Баба Венера провела рукой по редким седым с рыжиной волосам так, будто до сих пор копною красовались локоны. Глянула на старшую дочь. Та подлетела, ловко приобняла старушку. Осела в её объятиях, когда-то статная красавица Венера, и поковыляла в дом. Следом, вцепившись в дочернюю руку по другую сторону, поплелся низенький дед, припадая на изношенных ногах, старый Даёшь Миру Революцию. С чёрной повязкой на глазу.   – Гостюшки дорогие, молодым отдохнуть надо бы, а вы гуляйте. Журналистку не обижайте!   Молодая корреспондентка районной газеты нагнала супругов.   – Венера Степановна, вы обещали, я с утра приду! Ваша жизнь – пример молодёжи!   – До утра ещё дожить надобно, да и не Венера я, Тоська я, обыкновенная Тоська, – прошелестела старушка, не оборачиваясь.   – Мамочка, ты таблетку приняла? Опять ум за разум заходит, какая ты Тоська? – Венера только переступила порог своего дома, скукожилась. Превратившись в чайную розу, что завяла ещё в прошлом веке между страниц стихов Ахматовой. В книжонке ручного переплёта с полки возле кровати Венеры.   – Завтра всех собери! Отцов пиджак найди с медалями и моё платье из крепдешину, с парчовою оторочкою по рукаву и жабо, – Венера доковыляла без помощи дочери к кровати, припадая на ногу, которая заметно короче. Не успела Лариса ответить, перед её носом закрылась ситцевая шторка из цветных лоскутов. Разговор окончен.   – Папа, вы-то куда? Уже стемнело! – метнулась вслед старику, юркнувшему из дома.   – Матери мяты вечерней, она с нею спит как дитя.   – Помогу, – Лариса, придерживая отца под локоть, повела к грядкам.   – Без тебя до сих справлялся, иди к остальным, не перечь, – дочь, пенсионерка Лариса Демировна, опустив плечи, послушно ушла к гостям. В вечерней прохладе стрекотали цикады, по небу пронеслась колесница Царицы Ночи, разбрасывая мерцающие звезды, наполняя луну жемчугами и серебром. Пахнуло с полей ночной прохладой, дымком берёзовым с соседской бани, донеслась из-за дома нестройная разноголосая, но до чего ж душевная «Шумел камыш, деревья-я гнулись...».   – О, Ларочка, давай запевай с нами, твои-то все разъехались, мы тебе поможем прибрать. Пусть «молодые» отдыхают, – хихикнула соседка, баба Люся.   – Да, управлюсь, завтра мама сказала всех собрать. Все мои в санаторий поехали? Надо бы позвонить. Не приедут, взбучку устроит всем. Как была, так и осталась командиршей. Если б не ноги, так бы и жила со своими свиньями.   – Будет тебе на мать обижаться.

У нас Маресьевыми страна полнится... Импульсом для написания Полевым "Повести о настоящем человеке" послужила, по воспоминаниям писателя, не только история Маресьева, а речь Геринга на Нюрньергском процессе. Ведь такой "Маресьев", героический безногий лётчик, танкист, артиллерист, снайпер, в те страшные годы, был не он один. И не мог он найти слов, не писалось.... ⠀ "...мы не знали и не понимали русских. Они были и остаются загадкой для Запада, никакая, самая хорошая агентура не может вскрыть истинный военный потенциал Советов". ⠀ Сколько у нас Маресьевых? ⠀ Да, это и Пётр Антипов, 6 раз горевший в танке, да не сгоревший. Его танк подбили в очередной раз при Освобождении Польши за несколько месяцев до Победы. Спустя 5 дней нашли танкиста на берегу реки Нарев. Спасли. Ампутировали руки и ноги. В госпитале он познакомился с Маресьевым. Офицер, вернувшийся в самолёт, на костылях придавал мужества. Тогда. Да и сейчас. ⠀ Почти 2 года Антипов боролся за жизнь по госпиталям.Пётр начал учиться ходить на протезах, разрезанной культёй правой руки пробовал писать, листать книги, брать вилку и ложку. И не смог лежать, жить жить инвалидом, если "ползком буду полезен для Родины, буду ползти", и закончил с отличием Тихвинский Сельхоз техником. Потом Лениградскую Сельхозакадемию. Все потерял на войне, но после войны посадил и вырастил гектары леса Пётр Антипов. Он первый, кто получил звание героя Соц Труда. ⠀ Вот о ком нужно рассказывать истории детям, показывать фильмы, а не Елки, Яйца, Ева не рожает, Барабашки итд. О, них, людях с несгибаемой волей и любовью к жизни, к Родине. #родина #повестьонастоящемчеловеке #чтобпомнили #намнужнапобеда