Валерьянка

Мои грёзы ночей и расстройства на утро, оставайтесь, я с вами на век. Ваш всегда яркий смех, тихий блеск перламутра разрешают понять то, что я человек. Засыпаешь в объятиях, с песней на ушко просыпаешься: холодно, глаз не продрать но останется ночь, неземная подружка с ней ты ходишь в нужде хоть чего-то искать. Вот и ищешь не голос, не тело, не взгляды, А все то, что приснилось и тот час его нет. Ищешь вновь миг блаженства, минутной отрады На пусть истины пусть тонкий след. А с закатом сотрётся и поиска сложность Он отправит мечтать в свои грезы ночей На ладонь упадет та большая возможность, Быть счастливым хоть в мире закрытых очей.

на высоком холме прямо в ведьминский час все горело красным огнём. белый призрак на нем в белом платье своем прощался с белым конем. в руки магии тьмы чисто белой душе ничего не стоит отдаться, вот только из омута душащих чар не так легко возвращаться. для чего же девушка ты отдалась властителю темных деяний? почему допустила крови святой излияний? уж не ради простого смертного мальчика темные очи? он ни капли не стоит того чтобы ты здесь рвала душу изо все мочи! приворот это грех, твердили все, но ты раскрыла руки, обрекла свою, чисто белую душу на смертельные муки. утонула в боли людской, в чьём-то ужасе, в чьём-то страхе и осталась на дне в свой чисто белой, последней, предсмертной рубахе. дьявол слышал твой плач и готов вселить в ум мальчишки любовь твою. все что нужно тебе – победить силу тьмы в жестоком, кровавом бою. делаешь этот шаг, раскрываешь свой нож, надеясь встать на вершину! уж не кажется ли безрассудным тебе бросать зов своему господину? На высоком холме прямо в ведьминский час все горело красным огнём. белый призрак на нем в белом платье своем лежал с мальчишкой вдвоём. Деву предупреждали, дьявол не врал, застал в полночь влюбленных в расплох, сделал милость для них и исполнил мечту сделать вместе последний вздох.

*** Они светили, разжигая пламя, И падали на крыши и дома. Сжигали в прах чужой победы знамя, А для своих побед писали слов тома. Ночами собирались всей толпой Успешные, богатые вершины За свое здраво, иных упокой Бокалы поднимали их старшины. Один чудак завелся в городке – Светить мог ярче местных вместе взятых. Свой пыл под купол прятал, налегке Шел , обжигаясь пламенем огней проклятых. Он не был дураком, не зарывал талант, Лишь дожидался времени и места. Помочь другим, как греческий атлант, Пойти вперёд, не побоясь ареста. Но в городке жестокий свод законов: Не поджигаешь – сам сгорай в аду. Не слыша из под купола ни слез, ни стонов, Вандалы погасили навсегда звезду.

Вальс былой надежды. под звуки треска разбивающихся душ, я танцевала вальс былой надежды. кричали в бездну : "Хватит! Это чушь" озлобленные горечью невежды. но музыка не знала слова "тихо", звучала громче омрачающих ветров. и заводила мое тело лихо, чтобы несломленных танцоров защитить от холодов. вонзались в ступни острые иголки, но все еще держась особняком, я собирала воедино те осколки, что разбивались, словно метроном.

Помните, вы говорили про любовь? Говорили так громко и настойчиво, что я смогла различить ее в ваших глазах. Я смотрела в них, как в чистейшие стекла и видела свое сердце, цветущее, как дивный сад. Но в это время вы вставляли в него нож, срезали бутоны и рвали листья. И все равно продолжали твердить про любовь, как про светлое чувство. Вы обнимали меня руками, по которым текла алая кровь. Она пачкала мою белоснежную душу, но я ее смывала, потому что вы говорили мне про любовь. А я вам верила. Помните?

В глазах тонуть приятнее, чем в море Лететь сквозь призму чувств, не падать вниз Лететь сквозь крики, смех и горе И видеть жизни человеческой эскиз. Узнать о том, как кто-то видит солнце Понять оттенок утренней зари И заглянуть в самое дальнее оконце Чтоб разглядеть надежды алтари Заметить точку света в далеке И подойти, оставив все заботы Напиться воды чистой на реке И услыхать самые тонкие частоты. Частоты, говорящие о счастье Смотрящие уверено так в даль Они возьмут тебя так нежно за запястье И выведут из глаз, как бы не жаль. На выходе из внутреннего мира Будет уверенность, что внешний тоже ясен Но не найдя знакомого недавно ориентира Возможно, каждый шаг станет опасен. Слова порой работают, как тормоза Приходится тащить груз за собою Но правду скажут только лишь глаза И пусть сопровождая тишиною.