Светские сплетни с Малиновской

Привет, мои дорогие и, главное, понимающие читатели! Похоже, мы снова наблюдаем за финальными актами большого спектакля под названием «Ностальгия по прежней жизни». Артисты, которые здесь выступали на крупных площадках, получали высокие гонорары и жили в комфорте, теперь делятся трудностями нового этапа за границей. Слушая их признания, трудно не заметить драматизма. Светлана Лобода* рассказывает о «падении с большой высоты» и ощущении, будто она «начинает всё заново» и «неуверенно стоит на ногах»...

Давайте начнём с того, с чего обычно начинают сами читатели — с реакции. Не с официальных формулировок, не с судебных документов и не с сухих новостей. А с комментариев. Потому что именно там сегодня настоящая температура этой истории. И температура, надо сказать, ледяная. «С вещами на выход», «Извинений так и не было», «Наконец-то справедливость», «Почему мы должны её жалеть?» — это не отдельные злые реплики, не вспышка хейта и не случайная волна. Это устойчивое настроение. Люди не кричат — они устало констатируют...

Скажите честно: у вас тоже было это странное чувство? Не радость, не умиление, не «ах, какая семья», а лёгкое недоумение, почти неловкость. Вот вроде бы Агата Муцениеце наконец показала Петра Дрангу — мужа, отца, главу семьи. Казалось бы, момент, которого ждали. А по факту — ощущение, что нам показали не человека, а мираж. Мелькнул — и исчез. И вместо ответов вопросов стало в два раза больше. Ну как так? Видео из супермаркета — вроде бы милое, семейное, новогоднее. Елочные игрушки, мишура, тележка, дети, смех...

Если коротко — у Ларисы Долиной сейчас всё плохо. Не «непросто», не «сложный период», а именно плохо. Один за другим срываются концерты, корпоративы проходят мимо, билеты не продаются, вокруг — раздражение публики и холодный расчёт организаторов. И самое показательное: сочувствия почти нет. Ни у рынка, ни у людей. Потому что слишком многое в этой истории выглядит так, будто артистка сама загнала себя в этот угол. История с квартирой стала той самой точкой, после которой терпение публики закончилось...

Давайте без долгих заходов. Эта история злит. Не потому что «звёзды тоже разводятся» — с этим никто давно не спорит. Она злит потому, что в ней нет ни уважения, ни взрослости, ни элементарного стыда. Есть телефонный звонок вместо разговора, есть уверенность в собственной правоте и есть суд, куда человек приходит не за тем, чтобы дать детям больше, а чтобы попробовать дать меньше. И вот тут, простите, у многих начинает дёргаться глаз. Сидишь, читаешь очередное интервью Тимура Родригеза, и ловишь себя на странном ощущении: человек вроде бы говорит много, уверенно, даже красиво...