Игорь Сивалер. Творческий проект: «Трансцендентные путешествия» (по мотивам легендарного Фрэнки-Шоу)

Театр Фрэнки-Шоу Шок впереди на злую гениальность, виной Париж, стоящий на костях, но такова зловещая реальность, ведь жизнь земная, в сущности, пустяк. Сплетенья улиц мерзко отдавали «мочой, фекалиями, кровью скотобоен» – и смрад зловонный оценить едва ли из вас, грядущих, может быть достоин. Я как заложник чьей-то высшей воли, рождённый в нечистотах – Жан Батист, уж устремлён к богине монополий – дурманю смерть, как истинный артист. Прошу подвинуться, хозяева Олимпа! Я начинаю свой нелёгкий путь – ни вскрытье вен, ни брызжущая лимфа не остановят – всё поставить – и дерзнуть...

По библейским мотивам и повести                 Леонида Андреева "Иуда Искариот" В шлейфе доли незавидной существует важный миг. Всё не слишком очевидно, кто и как чего достиг. Что мог видеть в мире бренном этот двойственный герой - от родительской измены до петли над головой? Может быть, истреплет нервы факт, потребующий сил: Ученик был самый верный. Самый преданный он был. Пусть же хлынет в ум пытливый, как с небес, холодный душ, станет ровным всё, что криво, для очистки грешных душ. Пусть поведает Создатель как, а не наоборот: что Иуда был предатель с человеческих высот...

/Ты так породист, Гамлет; словно кошка в чистилище грехов уводишь крыс, ты так вместителен, как «русская матрёшка», и с каждым новым временем «на бис». Отшелестев, эпохи прыгают в котёл, вот cцена блещет сменным макияжем, и гениальный автор снова всех привёл в запутанные смыслом вернисажи. Они стоят «под номером один» среди того, чем жив театр мира – и во главе «зеркальный господин» – визитный бланк великого Шекспира. Ни целомудренные мысли от икон, ни хитроумные идеи книжной лавы не скроют факт, что мир весь заражён тоской под безутешные забавы...

Мне ничто цунами логик, и гранит законоформ, мне не нужно «делать ноги» от клыков зубастых норм. «Ноль» до мига оглашенья сути прикупа и «ВЖИК!» – взрыв и звонкие крушенья, новых жертв истошный крик. Вот он я, удар под пояс! Стройте планы, подожду, никогда не успокоюсь, никогда не пропаду! Я ни правде, ни порокам, Богу – не принадлежу. Я ни свет, ни тьма, Я – ДЖОКЕР. И лишь Случаю служу! Человечьи призван души от иллюзий отрывать, штамповать холодным душем назидания печать. Оглянитесь, как...

Владимиру Маяковскому Звон наковален,                 кость перемолота, Новое Время,                 дави утюгом ты, «ВРЕМЯ, ВПЕРЁД»!                 Время  –  золото! Мы в авангарде,                 НАЧАЛО экспромта. ВРЕМЯ, а ну,                 подставляй ТЕМЯ! Нонсенс,                 но нам начинать                  наБЕЛО  – в рёбра ИСТОРИИ                 вонзать стремя! пАдаЙ, сорняк!                 Это Я,                 с граБЛЯми! Широкий шаг и                 штанин просторы гремят...

Мир – не прост, жить в мире – сложно: горя больше, чем забав. Сходу вникнуть невозможно, что важней, и кто здесь прав. Мы приходим в «мир мучений» – да, таков земной наш дом: кто – уже со званьем гений, кто-то вовсе – дураком, кто-то ищет свет и стройность, для кого-то праздность – цель. Весь же «коллективный космос» – есть один сплошной бордель. От поборников морали в этом месте не спастись. Но смолчать тут даст едва ли Бог экстаза Дионис – пьяных шествий предводитель, оргазмических фиест, и в его огромной свите нет совсем «свободных» мест...

Памяти Григория Распутина «Пил отец, судьба пластала, вымирал повально род, где конец, а где начало…, в дым истерзанный народ… Мучась «силушкой звериной», пил «по-чёрному» и я, понадвинулась кручиной непроглядность бытия. В толчее больных традиций стонет русская земля: «сколь верёвочке не виться, впереди – опять петля!» Рабский труд, тупой как шпала, беспросветная стезя, ведь душа моя не знала, ЧТО нам плачут образа. И, услышав глас небесный средь бесчувствия веков, весь духовный и телесный внял...

«Итак, теперь, когда в конце концов                 Грядущее я вам истолковал,                 Любой из вас свою судьбу узнал...»                 Франсуа Рабле    Игра и ярмарочный дух – цвет рвущихся стихий, ханжи, поберегите слух: хлыст прозы и стихи. Фонтаном жизни бьёт струя, и в танце с чревом – плоть, для церкви сущий монстр я, в «замесе» сам Господь! Вам проповедники поют и в уши льют елей, где беспорядки, неуют, и тупость королей. Догматы стынут в столбняке, но я как Геркулес с зажжённым факелом в руке срываю занавес...

В Русский Дух вы можете не верить,                 но Души такой вам не сыскать! Я сегодня …нет,… не ЭТО, и, хоть падайте – не ТО. Нынче я как «прятки» света, и само не знаю, что! Удивительная встреча. Вам сегодня повезло: опускаю всем на плечи искр несметное число. В самый раз, ещё не поздно обратить свой взор к жрецам, внять, и выдернуть все гвозди, что достались головам. Приглашу вас в корни СЛОВА, что предтеча есть всему, мысль моя давно готова засверкать в сплошном дыму. За пределом пониманий, между...

Неподражаемой актрисе Голливуда                 Одри Хепбёрн Визиты ангелов на землю никто не в силах отменить – небес посланники не дремлют – хранят невидимую нить: спускаясь вниз с небесной нивы, кто – маскируется, кто – нет, безукоризненно красивы, поскольку дарят Божий свет. В эпоху глянцевого лоска и виртуозного вранья они «приходят» то в обносках, то в блеске яркого белья. Но в нашем случае – принцесса, вся – грациозные черты, гудит взорвавшаяся пресса от бесподобной красоты. И вот Вам...

эпиграф:        Душой Истории храним        всегда весь Ваш Иероним        Карл Фридрих…да,… и есть, ТОТ САМЫЙ        барон Мюнхгаузен пред Вами.        И только Вам в потоках слов        судить о «короле лжецов»,        так пусть свет льёт сама земля:        в ком больше «лжи», в ком «короля». Сама судьба, сюжет свивая: «охотник, паж, и кирасир, императрица молодая, и обожаемый мундир…, язык, что выучил; и зимы, воображения игра, и блеск красот неотразимых, и столько снега-серебра» – сама взрастила...

Не слушайте нелепых биографий все прессы вечно заняты собой, их звон, что мячик, брошенный на кафель, такой же заунывный и пустой. По «треску» их я был «развратным монстром», но в эпицентр и таланта, и тепла преображался на виду у всех рок-остров, когда гитара первенство брала. И в чём-то притворяться мне претило, я вкусам общества отнюдь не потакал, и, разрывая сцену как тротилом, вам «раздавал» космический вокал. И был неистов, и безудержен...