Житейские истории

Мужчина во дворе опустил фотоаппарат. Он не пытался подойти к дому. Вместо этого он достал телефон, что-то сказал, выслушал ответ, кивнул. Потом его взгляд снова устремился к дому. Он стоял и смотрел. Просто смотрел. Прямо в их окно, как будто знал, что за ним наблюдают. На его лице не было ни любопытства, ни злобы. Только холодная, профессиональная оценка. Ларе стало не по себе. Это не было случайностью. —  Нам пора, —  тихо, но твердо сказала она, забирая сверток у Андрея и пряча его глубоко в свою просторную сумку, — сейчас...

Александр пришел в гости на чай с пирогом на следующий день, как и обещал. Правда, Тамара, когда разливала чай, то чуть не добавила в него своих слез! А дело все было все в том, что сын действительно с нею серьезно поговорил. И объявил свое решение - примерно через месяц он и Маша должны были переехать в отдельное жилье. Тамара, естественно, пыталась его переубедить. Более того - она даже к Маше обратилась, мол, ну как так-то, ну, повлияй на мужа! Но, тут выяснилось еще кое-что… — Хватит моей женой...

— Хозяюшка, умеешь ты готовить! Ох, язык проглотить можно! Дмитрий Петрович считал, что если он будет вворачивать в речь фразочки, как будто он живет в девятнадцатом веке, то это сделает его более привлекательным в глазах противоположного полоса и более интеллектуальным - для всякого собеседника. Сдержанно улыбнувшись, Тамара поставила перед ним миску с картофельными оладьями с ветчиной и зеленью. Помимо них ее ухажер также завтракал блинами, яичницей, черным кофе с пряностями и сливками, кашей и бутербродами...

Немного поплакав, Даша подошла к мужу и попыталась его растолкать. Рядом с Геннадием лежали высыпавшиеся из пакета продукты: пачка сосисок, пакет молока, упаковка с макаронами. Он поводил рукой по полу, чтобы найти опору и подняться, но вместо этого надавил на пачку макарон, разорвав ее и рассыпав все содержимое вокруг себя. — Гена! — Даша подбежала к мужу и попыталась помочь ему встать, но муж только обессиленно рухнул обратно, приземлившись щекой на просыпавшиеся макароны. — Да что же это такое! — вместо горечи Даша начала чувствовать закипавшую внутри нее злость...

Тамара стояла посреди прихожей и, подвывая, раскачивалась из стороны в сторону. Даша, держась за шею и кашляя, осторожно перешагнула через лежавшего на полу Геннадия, а потом попыталась успокоить свекровь. — Тамара Сергеевна, все с Геной в порядке. Вы ведь его простым зонтиком ударили, это не смертельно. Свекровь снова уставилась на зонтик-трость, который она держала в руках, а потом еще громче заголосила. От ее криков у Даши разболелась голова, она с отвращением смотрела на развалившегося в прихожей Геннадия, уже подававшего признаки жизни...

Дашу разбудил телефонный звонок. Подскочив в постели и увидев имя звонившего, она почувствовала, как душа уходит в пятки.  — Олег Анатольевич! — почти закричала она в трубку, прижимая телефонный аппарат так близко к голове, что от этого заболело ухо, — что случилось? С Геной что-то? — Не совсем, — уклончиво ответил врач, — но приезжала ваша свекровь. она забрала Геннадия Петровича и увезла в неизвестном направлении. Теперь ей показалось, что кровь прилила к голове. В ушах зашумело, даже затошнило от этого неприятного ощущения...

Света, узнав о том, что ее подруга снова умудрилась простить мужа и дать ему еще один шанс на исправление, была в недоумении. — Ты вообще ненормальная? — спросила она, окидывая Дашу взглядом с ног до головы, — ты ждешь ребенка, он бухает, а свекровь умудрилась сделать тебя во всем этом виноватой! Хорошо устроились твои Мироновы! Даша нехотя ответила: — Я нормальная. Я хочу, чтобы у моего ребенка был отец. У меня не было ни мамы, ни папы, и мне отлично известно о том, каково это быть совсем одной...

Прошло около недели. Все эти семь день Лена жила, как в тумане. Она постоянно пыталась собраться с мыслями, но каждый раз это было бесполезно. Женщина механически выполняла свою работу, дежурным, лишенным эмоций голосом отвечала на звонки по работе и вопросы Зинаиды Прокофьевны. Но в душе Елены царила пустота. Зияющая дыра была в ее сердце, и никто и ничто не могло залечить такую рану. Лена не могла ни есть, ни спать. Приходилось заставлять себя, просто чтобы не оказаться в больнице из-за голодного обморока...

Кажется, Маша плакала. Она сидела на скамейке, поджав ноги к груди и уткнувшись лицом в колени. Ее маленькие плечи дрожали. — Маша? Что случилось? Почему ты тут? И одна? — несмотря на раздражение и усталость после тяжелого дня, Елена пыталась говорить ласково и мягко. Как-никак, ей ребенок точно ничего не сделал, чтобы на нее срываться. — Я сбежала, — сквозь всхлипы смогла услышать женщина. — Как? От кого? За тобой гнался кто-то? — Елена не на шутку была обеспокоена. Несмотря на то, что их район достаточно спокойный, разных непрошенных гостей бывает много...

Не к кому обратиться.  Вот и все объяснение. Лена положила трубку и устало потерла виски. Вчера она кое-как разорвала все связи с Геннадием, до сих пор переживала это расставание, как в ее жизнь опять врывается Александр. И даже не по деловому вопросу. А что-то срочное! То, что может решить только она и никто другой. Как-то все слишком загадочно. Но был ли у нее выбор? Был, конечно. Но Елена выбрала поехать к Александру, надеясь, что “срочное дело” займет не так много времени, и она успеет на работу...

Младшая сестра позвонила Галине поздно вечером. Звонок оказался неожиданным и заставил Галину разволноваться. С Ниной и Соней они встречались нечасто, а в последний раз виделись на пятнадцатом днем рождения племянницы Галины. — Что случилось? — это было первое, о чем спросила Галина сестру. Нина хрипло рассмеялась в трубку, и этот смех показался старшей сестре неестественным. — Как хорошо ты меня изучила за эти пять лет, — наконец ответила Нина, — так хорошо меня не знал никто, даже собственная мать...

Нотариус, оформлявший завещание для Валентины Петровны Осиной, сразу предупредил Галину о том, что в будущем с правом собственности могут возникнуть проблемы. — У завещателя есть дети, которые могут подать иск о признании завещания недействительным. Знаете ли вы об этом? Галина с сомнением посмотрела на седовласого мужчину, сидевшего напротив нее. Валентине Петровне предстояло поставить свою подпись в завещании, несмотря на просьбы Галины этого не делать. — Я не настаивала на составлении завещания, — Галина пожала плечами, — квартира Валентины мне не нужна...