Семейных историй

Я провожала Кирилла на вокзале, держа за руку нашего шестилетнего Мишу, и чувствовала странную тревогу. Муж стоял с чемоданом, проверял билет на поезд, выглядел отстранённым, словно уже мысленно был далеко. — Две недели пролетят быстро, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Поцелуй был холодным, лишённым нежности. — Симпозиум в Новосибирске, связь там плохая, так что не волнуйся, если буду редко выходить на связь. — Папа, привези мне что-нибудь! — попросил Миша, обнимая отца за ногу. Кирилл...

Я мою полы в офисе крупной IT-компании уже полгода, и мои руки помнят другую работу. Они помнят, как аккуратно ставили капельницы, как нежно держали крошечные ручки малышей, как быстро и точно работали с медицинскими инструментами. Теперь эти же руки сжимают швабру, и костяшки пальцев болят от холодной воды и химии. Но я не жалуюсь. Я не имею права жаловаться после того, что случилось. Семь месяцев назад я была совсем другим человеком. Алёна Кравцова, медсестра детского отделения городской больницы, беременная на седьмом месяце...

Я сжимала пальцы до боли, сидя в зале суда и слушая, как адвокат Артёма перечисляет мои недостатки. Скучная. Неинтересная. Зациклена на приёмной дочери. Не следит за собой. Каждое слово било как пощёчина, но я держалась. Рядом с Артёмом сидела она — Виктория, его любовница. Высокая, ухоженная, с вызывающе ярким макияжем. Она даже не пыталась скрываться, смотрела на меня с плохо скрытым торжеством. Судья, женщина лет пятидесяти с усталым лицом, слушала молча. Когда адвокат закончил, она повернулась ко мне...

Я кружусь под осенним листопадом, и золотые листья падают мне на плечи, в волосы, на протянутые руки. Михаил смеётся, ловит меня за талию, целует в щёку. Наш сын Артёмка визжит от восторга, пытаясь поймать самый большой кленовый лист. Дед сидит на скамейке, улыбается нам, а бабушка достаёт термос с чаем. Я счастлива. Абсолютно, безоговорочно счастлива. И если бы мне два года назад сказали, что моя жизнь станет такой, я бы не поверила. Потому что два года назад я сидела на той же скамейке в парке и думала, что моя жизнь кончилась...

Когда я распахнула дверь переговорной, держа в руках ведро с водой и швабру, время словно остановилось. За огромным столом сидели десять человек в строгих костюмах, все как один обернулись на меня. Я замерла, понимая, что ошиблась дверью — эта комната должна была быть пустой, я должна была её убрать перед следующим совещанием. Но совещание уже шло, я перепутала время, и теперь стояла перед директором компании и его партнёрами, словно преступница на месте происшествия. — Простите, я... — начала я,...

Отец уходил из жизни медленно, словно давая мне время привыкнуть к мысли о том, что скоро я останусь одна. Он лежал в клинике уже три недели, и с каждым днём его голос становился всё тише, взгляд — всё более отсутствующим. Я сидела рядом с его постелью каждый вечер, держала его за руку и пыталась не плакать при нем. Михаил, мой муж, приезжал редко. У него были дела, встречи, важные переговоры — он управлял нашей компанией, модным домом "Аврора", пока я проводила дни в клинике. Я была благодарна ему за это...

Когда Артём произнес эту фразу в зале суда, весь мир словно замер. Адвокат застыл с полуоткрытым ртом, секретарь перестала печатать, даже судья на мгновение забыл опустить молоток. А я сидела в кресле и чувствовала, как внутри меня разворачивается что-то огромное и непреодолимое. — Моя жена без пяти минут овощ, — повторил он с той самоуверенностью, которая когда-то казалась мне силой. — Она не может быть свидетелем против меня. Посмотрите на нее сами. Он указал на меня рукой, и я увидела в его глазах то, что видела последние три года...

Дорога в деревню Заречье петляла между холмами, и с каждым поворотом Ева чувствовала, как город остаётся всё дальше позади. Антон вёл машину молча, изредка поглядывая в телефон на светофорах — правда, здесь светофоров не было уже час как. — Мам, а зачем мы едем к бабушке? — спросил шестилетний Матвей с заднего сиденья. — Отдохнуть, солнышко. Подышать свежим воздухом. — Но у нас же нет каникул! Антон резко повернулся: — Я договорился в твоей школе. Две недели можешь не ходить. Ева удивлённо посмотрела на мужа...

Телефон на свалке Юлия Сергеевна работала помощником повара в столовой при заводе. Зарплата небольшая, но ей хватало — она умела экономить и радоваться малому. Каждый вечер после работы она забирала остатки еды, которые всё равно выбрасывали, и относила к старому вокзалу, где собирались бездомные. — Опять со своими нищими возишься? — недовольно спрашивал муж Дмитрий, когда она возвращалась поздно. — Люди голодают, Дима. Зима на дворе. — Сами виноваты. Работать надо, а не попрошайничать. Юля не спорила...

Александр Владимирович Корсаков сидел в своём кабинете на последнем этаже бизнес-центра и смотрел на панораму вечернего города. Семьдесят два года, империя с оборотом в миллиарды, признание, власть — всё это было. Не было только одного — достойного наследника. В дверь постучали. Вошёл Вячеслав — единственный сын, тридцать два года, последние четыре из которых он провёл в поисках себя. Точнее, в поисках работы. Ещё точнее — просто прожигая отцовские деньги. — Пап, ты звал? — Слава плюхнулся в кресло, даже не дождавшись приглашения...

Вера стирала рубашки мужа. Проверяла карманы перед загрузкой. Мелочь, чеки, салфетки. И телефон. Странно. У Игоря был телефон. Всегда с собой носил. Этот какой-то старый. Кнопочный. Включила. Батарея почти села. На экране заставка — женщина с мальчиком. Незнакомые. Зашла в контакты. Один номер. «Дом». В сообщениях — переписка. «Игорь, когда приедешь?» «В пятницу. Как обычно.» «Мишка спрашивает про подарок.» «Привезу. Обещал же.» Последнее сообщение — вчерашнее. Вера села на пол прямо в ванной. Держала телефон дрожащими руками...

Марина вытирала барную стойку, когда зазвонил телефон. Незнакомый номер. — Алло? — Марина Викторовна? Меня зовут Станислав, я нотариус. Вам необходимо срочно подъехать к нам в контору. Речь идёт о вашем кафе «Уютный уголок». — О кафе? Что случилось? — Лучше обсудим лично. Завтра в десять утра вас устроит? — Да, конечно. Адрес скажите. Записала адрес, повесила трубку. Странно. Кафе работает отлично, все документы в порядке. Зачем нотариус? Вечером спросила у мужа: — Андрюш, ты ничего не знаешь про нотариуса? Мне звонили насчёт кафе...