Yana’s MIR 🖤

Глава 11. Взрослый Термос с кофе в правой руке, посадочный талон зажат между зубами, левая ладонь судорожно пытается нащупать паспорт в недрах рюкзака.  — Крошка, всё хорошо?  — слышит она Его голос в наушниках. — Паспорт, я не могу найти паспорт! Он был тут. Я же как-то прошла регистрацию, он точно был!  Так она и знала — что-то непременно пойдёт не так. Уже хочется разреветься и признать, что никогда Ей отсюда не выбраться. Как только Взрослый поймёт… Вот, наверное, уже прямо сейчас Он закатывает глаза, сожалея, что месяц назад купил ей этот билет в один конец...

Встретить тебя здесь, на вечере выпускников, сродни глухому удару в солнечное сплетение. Кожей я ощутила твоё присутствие прежде, чем глаза отыскали знакомый силуэт и отправили в мозг пояснение, что творится с оцепеневшим телом хозяйки. Теперь я пристально разглядываю тебя с другого конца полумрачного зала. Ты стал ещё шире в плечах, но так же предпочитаешь эти бадлоны с высоким горлом. На атлетичное телосложение не повлияли годы, а воло сы стали длиннее и дали волю бушующим темно-русым волнам. Небрежно...

«Он больше никогда ко мне не подойдёт». Вселенная, только не говори, что этот сомнительный тип — ответ на все мои вопросы. Ты серьезно? Хочешь сказать, именно Он поможет мне держаться подальше от самой большой Любви в жизни? Угу, конечно. Смешно. От одного токсика к другому. Ничего лучше в твоих планах не было? Освежить начало этой истории можно по этой ссылке. Вибрация ладони выведет меня из недр увлекательной беседы со Вселенной.  — Я приехал. — Я просила мне не звонить. — Не начинай, малыш...

Освежить в памяти начало этой линии тут Глава 3. Одноклассник «Я люблю тебя». Эти слова протекли сквозь её сонное сознание и стали естественным продолжением выдоха. Засыпая, она всё же успела поразиться, как естественно это случилось и откуда взялись силы в её опустошённом теле. — Я тоже люблю тебя, малышка. Дыши, - подсказал он и, укутав её пледом, обнял сзади, плотно прижавшись к ней  всем своим телом.  Её дыхание часто замирает от перенапряжения. Порой кажется, Она может не дышать часами. Проваливаясь...

Освежить в памяти начало этой линии можно тут: Глава 2. Белый Добавим ясности, вернувшись на год назад в этой истории. Этот высокий светловолосый парень был двоюродным братом её подруги и года так на четыре старше их обеих. Крошка всегда выступала в качестве «плюс один к родственникам», которых знал в этом районе абсолютно каждый, потому всегда в компании их друзей чувствовала себя так, будто ей только «позволяют» здесь находиться. И если вдруг кто-то в ходе общей болтовни обращался лично к ней,...

Случайно встретить своего «того самого» в 27 – не то же самое, что встретить его в 16 лет. Дрожь пронзает тело прежде, чем мозг осознаёт: передо мной — Он. Восемь лет прошло. О, этот сын Аполлона и Афродиты с тюрскими корнями столь же прекрасен: идеальная осанка, загадочная ухмылка. — Привет. Не ожидала тебя увидеть. Здесь. — Здравствуй. В месте нашей первой встречи? Хм.. Я действительно сентиментально часто возвращаюсь сюда каждый раз, когда навещаю родителей. А прямо сейчас всячески стараюсь...

Чувство вспыхнуло мгновенно, как пух, подожженный школьником по пути домой. И так же, как этот пылающий вдоль машин пожар, оно было опасно и всепоглощающе. Крошке уже тридцатник с хвостиком и она впервые обрела своё «я»: карьера несётся в гору, друзья, путешествия, вполне себе серьезные отношения. И тут этот грустный парень из офиса спрашивает, куда мы едем. Только что планомерно и пьяно подошёл к концу наш межофисный корпоратив. Я, нетвёрдо стоя на ногах, сообщаю, ему что мы едем куда-то, где танцуют...

– Девушка, вашей маме зять не нужен? – И тебе привет! Куда едем? – Это сюрприз. Сегодня ты – моя на весь день, вернёмся поздно. Садись. Это ей нравится: слинять рано утром, пока домашние спят, отключить голову, лететь с ним на скорости 200, не думая ни о чём. Впервые ей так спокойно, сердце в безопасности и… не ёкает. Он сильно старше. Это особенно ощутимо, когда тебе 17. Спокойный, размеренный, основательный. Никаких качелей – всё предельно просто. – Тебе что-то не нравится? – он всегда уточняет, о чём она думает...

Глава 3. Одноклассник Разбитое сердце не склеить никаким клеем. Но можно долго и усердно смазывать швы ожиданиями, что всё снова будет хорошо. Так и Она ждала, что её первая и самая большая Любовь в мире наконец-то одумается и вернёт ей сторицей время, проведённое в разлуке. Но что-то глубоко в душе проводило параллели с отсутствующим в её жизни отцом и перманентно отсутствующим Любимым. Она тосковала. Хотела быть лучшей для него. Ждала и верила.  Он возвращался. Осыпал её плечи поцелуями, держал за руку и говорил о своей тоске...

Глава 1. Девочка без отца Глава 2. Белый 14 февраля, когда им обоим было по семь, Он протянул ей сердечко, вырезанное из красной цветной бумаги. Отдал и сразу ушёл, с такими же пунцовыми щеками, как только что подаренное сердце. Она не сохранит его дар, но навсегда запомнит, как безоговорочно и совершенно бескорыстно Он был в неё влюблён. В этот же день ей придёт второе сердце и вместе с ним цунами возмущения оттого, что Она не говорит «люблю» в ответ капризному мальчике. «Как любопытно, – подумает она тогда, – одинаковые валентинки с такими разными посылами»...

Глава первая. Девочка без отца. Этой ночью должен приехать Он – её светловолосый мальчик. Все вокруг говорят о его невменяемости, дурной наследственности и чересчур резких перепадах настроения. Но только с ним, ей становится всё безразлично. Он грубо целует её в губы. Напористо. Ему будто кажется, что в следующую секунду всё исчезнет. Она испарится и больше не станет её прикосновений. Ему тоже страшно. Ему тоже хочется забыться с ней здесь и сейчас. Не помнить обезумевшего отца, не слышать криков...

Внутри она билась с разбегу о стенки черепной коробки, резала продольно вены и кричала. Боже, как она кричала. Снаружи её лицо не выражало ровным счетом ничего. Туго собранные в хвост волосы, идеальный тон на лице, подчеркнутые бронзером скулы и широко распахнутые глаза в пушистых ресницах. Как всегда, спокойный взгляд, хоть и несколько уставший. А внутри, прямо за ее лицом, — вакханалия, смерть и бессилие. — Будете чаю? — голос не дрогнул, хотя долю секунды назад внутри её головы она истощно кричала «нееееееет», с надрывом, с хрипотцой...