Сотворение мира

А ты не воруй! Друг, гуляя в перспективах Меж собратьями пера, Не кради стихов красивых, Помни свято: жизнь — игра! Нынче с пушкиным в ажуре На одной стоишь ноге С думой о литературе, Завтра — стелькой в сапоге. Из газеты, два наряда, Да в газету, дуя квас, Но и там, брат, красть не надо: — Всё украдено до нас! Сергей Сметанин

Слетает с ясеня листва... Слетает с ясеня листва, Во дворике покой. Без шапки стынет голова С причёскою седой. Опять полпенсии моей Потрачены на СВО. А из хороших новостей Как прежде — ничего! Сергей Сметанин

Публикация в 12 томе антологии военной поэзии «Война и мир» (ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА (1941–1945) В РУССКОЙ ПОЭЗИИ ХХ–ХХI вв.) stihi1941-1945.ru СМЕТАНИН СЕРГЕЙ / 1952 *  *  * Я не видел войны. Я боёв не слыхал. Я на ратные темы не спорю. Мне ли случай винить, что не каждому дал Испытать на себе это горе? Не застал меня в Бресте чужой миномёт И салют средь берлинских развалин: Мне родиться ещё предстояло за год До того, как скончается Сталин. Но, наверно, виновны в том гены отца, Повидавшего горькие виды, Что дрожит в моём сердце движенье свинца Отголоском большой панихиды. Пусть победы спешат по дорогам весны, Как дошкольники в праздничном марше, На суровые годы прошедшей войны Наши дети – и те будут старше. Я не видел войны. Я ни грешен, ни свят. Я не жду ни наград, ни прощенья. Просто скорбная память погибших солдат Растянулась на три поколенья. 1990 г. *  *  * Войну стихами не остановить – Я это слишком чётко представляю. Но, рифмою грозя и проклиная, Того, кто равнодушен, – разбудить, Того, кто ей доволен, – осудить И замысла сорвать паучью нить Способна ты, поэзия родная! 2005 г. Память войны Посвящается советским солдатам, павшим в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Память войны – это большее, чем ордена. Ей и в прошедшем, и в будущем жить, не спеша. Помнишь? В минуту молчанья звенела струна – Чья-то зовущая, чья-то живая душа?! – Кто меня спросит, какая мне в жизни цена? Кто мне ответит, когда я закрою глаза? В поле ещё громыхает боями война. В небе горит-догорает ночная гроза. Время созревшего хлеба. Пора убирать. Время уснувшей воды молодого пруда. Кто ж меня знал, что я так не хочу умирать? Кто ж меня знал, что я выстою здесь навсегда? Я научился на пули не вскидывать взгляд. Я научился, как молния, бить наповал. Что ж из того, что я жив, как полвека назад? Что ж из того, что я смерти своей не узнал? 1992 г. Ветеран Жизнь упала небом мне на плечи, Оттого я нынче не в строю. Самые торжественные речи Выпали на молодость мою. Прошлые заслуги и победы, Кажется, коснулись не меня. Старые друзья – такие ж деды, Сплавлены из камня и огня. «Были мы когда-то рысаками», Нашей главной цели не глупей. Небо с грозовыми облаками Рушилось над Родиной моей. Прошлый век по двум известен датам, Он отмечен красною строкой Меж семнадцатым и сорок пятым. Этот век пока что – никакой. Где ж ты, юность, – нового предтеча? Скоро ль песнь последнюю спою? Жизнь упала небом мне на плечи, Оттого я нынче не в строю. 2012 г. Предчувствие Меня порой терзает сон. К чему видения такие? Как будто сбилась вся Россия В один военный эшелон. Там духота и толчея, Сквозняк из тамбура по трубам. Цыган, татарская семья И казачок с роскошным чубом. А поезд медленно идёт, На стыках грузно приседая, Привычный, давний страх скрывая Пред тем, что нас назавтра ждёт. И грустно женщины поют Из-за вагонной стенки тонкой, А за окном – деревня, пруд И машет девочка ручонкой. 2005 г. *  *  * Не прошу ни участья, ни доброго взгляда. Никому ничего не вменяю в вину – Шар земной, как игрушка из детского сада, Где пока ещё дети играют в войну. А война – не игра, чтоб уйти с середины, А на шарике том – и асфальт, и жнивьё. Посмотри, он расколот на две половины Через самое сердце – твоё и моё. И когда к нам врывается Время с экрана И военная хроника режет глаза, Эта трещина дышит, как свежая рана, Как затмившая небо ночная гроза. Мы отводим глаза, мы находим причины Оправдать безутешное наше житьё, И расходится память на две половины Через самое сердце – твоё и моё. 1990–1992 гг. *  *  * Чередою пружинящих строчек, Языками древесной молвы Рвутся в мир из берёзовых почек Треугольнички первой листвы. Будто с грустью ранимых и бренных Тихо тычутся прямо в глаза Треугольники писем военных, Не нашедших свои адреса. Будто в мир, где всё пляшет и дышит И восход не похож на закат, Из земли к нам всё пишет и пишет Поколение павших солдат. Я листок растираю меж пальцев, Отрясаю нахлынувший стих. Разве мало солдат и скитальцев? Я и сам рядовой среди них. И весной надо мной, оживая, Точно так же пробьётся росток, Для кого-то в себе сохраняя...

Под окном моим ясень... Под окном моим ясень, Настроенье — зола. Неизбывно прекрасен Мир, что мать нам дала. Мир бескрайнего хлеба, Мир, где взгляд молодой Устремляется в небо Вслед за чудной звездой. Словно спутника диво Видя искорку ту, Усмехнитесь некриво На мою простоту. Нынче в доме — разруха, Нынче в сердце — кильдим. Все мы плюшкины духа: Ни себе, ни другим. Только я вновь и снова Наблюдаю за ней. Верю в чистое слово — Не бывает честней.

Случай на перроне Не помню начала того разговора, Сейчас бы, конечно, всё было не так. А вышла какая-то глупая ссора: Схватились, сцепились, "спустили собак". ...На южном вокзале весёлый бездельник, Свободной скамьёю со мною делясь, Сказал, что на Севере все из-за денег — Рабочего класса продажная часть. Меня это лично касалось едва ли — Я денег напрасно в тот день не швырял, Не в западных лавках меня одевали, Не ныл на зубах благородный металл. Но было на этом цветущем курорте Мне так уж обидно за всех земляков, Что я чуть весь отпуск себе не попортил, Когда показал ему, кто я таков. Ему я сказал (не на вечную память), Но так, чтоб запомнил хоть на год вперёд: — Продажная часть — пред твоими очами, Но знай, что "купил" нас советский народ. Я верно, на Север попал на деньгами, Но это признанье не счёл бы стыдом, Ведь я за деньгами не бегал кругами, Я их зарабатывал честным трудом. Я вряд ли сказал это складно и цельно: Он вырвался, долго бежал во всю прыть. А я всё запомнил! И рад беспредельно — Я высказал то, что имел говорить. 1989 г.

Снег Сургута Этот снег. Этот белый февральский снег Этот белый-пребелый снег. Этот красный от праздника белый снег, Этот синий от неба снег. Этот белый от зависти белый снег, Этот чёрный от нефти снег... Вроде, было всего-то: простор, да снег, А взяла нас Сибирь навек! 19 февраля 1983 г. Сергей Сметанин

Дурь Были, мой друг на Руси времена! Были, да сплыли. Всё в мире проходит. Глупости — то, что сейчас происходит. Дурь нынче в моде. Её и вина.

Пока пока... Устал я от поэзии моей. Бодрящие созвучия забыты: Что толку! В суете тревожных дней Без отклика смолкают и пииты. Наверное, мне пушкиным не стать. В эпоху беззаконного распада Меня уже не стоило читать, И понимать, пожалуйста, не надо.

Тайна творчества Намедни я задумался случайно Над собственной обидой и тоской… В стихах должна быть музыка и тайна, А у меня нет тайны никакой! Всё, вроде есть. И боль, и настроенье, И рифма, и сплетенье важных тем, Но нет того… лесного наважденья… Среди нормально действенных систем, Предутренней фиалки аромата Немого вздоха далей и глубин. Всё ладно, всё разумно, торовато, Но словно бы, как на один аршин. Других читаю: Гоголя, Рубцова – Великая духовности струя. Является возвышенное Слово И пламенно вещает: “Это я!” А у меня – верстак среди сарая, Тиски, в которых звуки я верчу. И как мне быть, я никогда не знаю, И никого вовек не научу. Вокруг одни обломки, да опилки, Железки, банки, гайки, и звонки. Сплошные силлогизмы и посылки, А иногда, простите, матюки. Зайдёт сосед: “Дай сто взаймы, Серега!” – Даю – куда деваться? – все ж, сосед. Зайдет соседка: “Соли бы, немного…” – У нас, и правда, редко соли нет. Работаю, питаюсь и общаюсь, Семья, жена, и дети, и родня… Хотя… Друзья, зачем я в этом каюсь? Вот, это, правда – тайна для меня! 2006 г.

К 80-летию Тюменской области «Солохинские» мосты Я жизнь прожил счастливую в Сургуте, Все двадцать восемь полновесных лет, Не изменив её всегдашней сути И просто воспевая как поэт. Посильно помогая где руками, Где головой в строительстве его — Приехал я сюда не за деньгами, А разделить эпохи торжество. Хотя бывают разными эпохи, У каждой свой герой и свой резон. Герой сегодня — Валентин Солохин, Которым по-мужски я восхищен. Романтику Сибирь — святое место, Поруганное, может быть, порой. Но кто же он такой — начальник треста Под именем обычным «Мостострой»? Солохин говорит скромнее многих, Когда с ним речь газетчики начнут: — По этой жизни нас ведут дороги, А без мостов дороги не живут. Он сам себя не мыслит без работы, Доступен — выходной-не выходной, Готов не только «разбирать полеты», А пестовать идеи, как родной. В Сургуте ли — пролета нету шире, В Ханты-Мансийске — четкий на просвет — Мосты, каких не так уж много в мире, А может быть, каких и вовсе нет. И через обский мост переезжая, Возможно, дорогая, как и ты, Я всякий раз невольно замечаю: Переживаю бездну красоты. Когда жду встреч на берегу с тобою И время через Обь гоню: «Спеши!», Я восхищен солохинской душою, Ведь мост, определенно, — часть души! Сенокос Этот край бесконечен и прост. И под куполом выси нетленной На готовом стогу в сенокос Я как будто один во вселенной. Свежий запах медовой травы, Деловитых жучков стрекотанье, А вокруг — океан синевы Неделимый, как все мирозданье. В этой бездне теряется взгляд. Мир настроен на вечные ноты. Только мышцы тревожно гудят От азартной, тяжелой работы. * * * А на вымокшем краешке рощи Прихотливой и грустной на вид Сердце бьется по-зимнему проще, За прошедшее меньше болит. Здесь о судьбах ничто не пророчит, И приметы знакомые все. Только дождик тоску мою точит На своем водяном колесе. Под ногой прогибаются кочки, Темно-бурый сочится настой. А вокруг — розоватые точки — Звезды влажные клюквы густой. Югре Жизни вдохновенные приметы Ты душой впитала на века. Даже на другом краю планеты Мне Югра загадочно близка. А печаль моя несокрушима: Я забыть до гроба не смогу Золотой багульник Когалыма, Мегиона гордую тайгу. Шум автомобильного Сургута, Новый нижневартовский вокзал, То, о чём доселе почему-то Всей земной любви не рассказал. Вдоль Оби мечта моя кружится, За летящей уткою вослед. Где она привольно приютится? Дай ты мне, Югория, ответ! Может, у холмов Ханты-Мансийска, У нефтеюганской буровой? Жаль мне, жаль, что я сейчас не близко Заболел тоскою мировой... Содержание 1. «Солохинские» мосты 2. Сенокос 3. "А на вымокшем краешке рощи..." 4. Сургуту 5. Югре

Ближе к осени... Найдена первая публикация стихотворения "Осень" в газете "К победе коммунизма" № 178 (6626) от 13 августа 1985 года Осень «А в‏ сентябре в Сургуте — неплохие вечера, хотя‏ давно не‏ летняя‏ пора И солнце на закате‏ — как янтарная‏ гора Огромная янтарная гора. (Из письма) Вся осень‏ —‏ в‏ пылу и в расцвете, Как будто в последнюю треть Янтарной горе на рассвете Как‏ прежде‏ гореть и гореть. Как‏ прежде бежать переливам По тонким‏ сосновым стволам Счастливым, счастливым, счастливым, Как‏ в детстве с‏ мечтой пополам. Вся‏ осень —‏ в биении листьев. И не было веры‏ верней, Чем клена‏ кораблик ветвистый На‏ якоре‏ цепких корней. Но вылитый в золоте парус Устал‏ опадать и взвевать, Осталось, осталось, осталось… Но‏ стоит‏ ли переживать?! Вся‏ осень дрожит в позолоте, Лишь кедр на‏ болоте — велик. Один‏ в‏ простоте и‏ почете О чем ты мечтаешь, старик? Расплакались‏ внуки и дети, И‏ дождь‏ распылил‏ свою плеть… — О лете,‏ мой милый, о‏ лете. О чем‏ еще‏ больше жалеть! «К победе‏ коммунизма», 13 августа 1985 г. Сергей Сметанин