Литературные миражи

Да вот жесть какая. Сидишь себе спокойно, живёшь, как все нормальные люди, и вдруг — звонок от брата. Ты, конечно, не то чтобы прям каждый день с ним на связи, но раз в годок-другой кто-то из вас наберёт, обсудите, как там жизнь, да и забудете друг о друге на следующие полгода. Но вот этот звонок был каким-то слишком… странным. Андрей не из тех, кто навязчиво лезет с разговорами. Вечно у него свои дела, свой замкнутый мир. Но тут — звонит, голос какой-то приглушённый, мол, давай встретимся, срочно надо поговорить...

Жили-были Олег и Марина. Обычная пара — не герои романов, не спасители вселенной. Просто люди, работа, дом, ипотека, всё как у всех. Только вот была у Марины одна маленькая деталь — брат Сергей. Вроде бы брат как брат, да вот беда — слишком уж он был «хорош» для всех вокруг, а особенно для своей любимой сестры. Где Марина — там и Сергей, как старое ковровое покрытие: вроде и уютно, а вроде хочется уже выбросить, но жалко. Вот, представьте: вы приходите домой после тяжёлого дня. Хочется с женой посидеть, поговорить, может, поужинать спокойно...

Олег сидел на кухне, тупо смотря в экран телефона. Лента новостей медленно прокручивалась, но он её даже не читал. Думал только об одном: сегодня она приедет. Тёща. Елена Петровна. Жизнь рушится тихо, мелкими шагами. Сначала ты просто встречаешь её на вокзале, потом она приносит свои чемоданы в дом, а через пару дней ты уже живёшь в оккупации. Вот и сегодня — день, который Олег боялся последние несколько недель. Не то чтобы он не любил Елену Петровну, но вот представление о том, что она станет не просто гостем, а обитателем его дома, вызывало нечто похожее на аллергическую реакцию...

— Доброе утро, любимая, — голос у него тёплый, как кофе, который он сварил на кухне. Никаких драм, никаких пафосных заявлений. Просто факт: утро началось. И оно начинается с кофе. Причём правильного, с густым ароматом, который заполняет квартиру так же уверенно, как солнечные лучи, пытающиеся пробиться сквозь занавески. Марина ещё в кровати. Она всё так же, как и всегда, потягивается, тихо, медленно, будто в этом движении есть какая-то скрытая медитация. За окном — город. Он не торопится. И она не торопится...

— Ты правда думаешь, что справишься сама? — Иван Алексеевич, как обычно, не спрашивал, он ставил диагноз. У него был талант вскрывать самую суть любого разговора за три минуты. Сидит напротив, глаза прищуренные, руки сложены, и уже всё ясно. Папа знает всё. — Пап, я не маленькая девочка. — Лена пыталась удержаться на плаву, но знала, что её аргументы слабее ватного облака. — Да ну? — Иван Алексеевич выдал свой фирменный взгляд, от которого хочется сжаться в комок и извиняться за всё подряд, начиная с пятого класса...

— Слышишь, они снова там, — Надежда вполголоса, почти как в кино, глядя в окно, но при этом абсолютно серьёзно. Павел, классический образец «я в газете, ничего не трогайте», не отрывал глаз от шуршащих страниц. Хотя, признаюсь, у него была привычка замечать всё краем глаза — вот и сейчас, каждый её вздох и движение он ловил как радар. — Опять? Те же самые? — отозвался он через пять страниц и вечность. Надежда кивнула. Её взгляд по-прежнему висел на том же окне, где ритуально, с болезненной пунктуальностью каждое утро появлялись розы...

Снег, как белоснежное покрывало, метет за окном. В уютном кафе на углу две чашки чая лишь чуть согревают холодные руки Ольги. Она поглощена экраном телефона — пустое окно переписки с Сашей не покидает её ум. Сердце щемит, словно болезненное воспоминание. Она вновь стоит на пороге своего дома, прощаясь с ним, и за спиной — обещание, данное в юности: «Я вернусь». Ольга не могла представить, что эти слова вызовут такой внутренний диссонанс через годы. Она пыталась убедить себя, что это всего лишь призрак прошлого, но сейчас, когда время словно замерло, оно снова врывается в её жизнь...

Короче. Стоит Игорь в центре комнаты, в трусах, с простынёй на плечах. Это у него, видите ли, «плащ». Перед ним, вся в сарказме, стоит Катя. Жена. Пытается в здравый смысл. — Ты чего, Игорь? Ты вообще в своем уме? — спрашивает она, глядя на эту «супергеройскую экипировку». — Это… ну, как тебе сказать, — мнётся Игорь. — Супергеройский костюм. Катя выдыхает. — Конечно. А я тогда кто? Супервумен, которая варит борщ и развешивает белье на веревке? Игорь сделал вид, что не услышал. — Это судьба. Я вообще-то не хотел, но так получилось...

Антон просыпается от звука будильника — этот несчастный гаджет снова решил разрушить его утренний мир. Открыв глаза, он встречает серый свет — стандартный осенний комплект: дождь, хмурое небо и ощущение, что вселенная притормозила. Идеальная картина для внутренней тоски. Он машинально смотрит на часы: 6:45. Встать, собраться, повторить. Но тут… Нечто выбивается из рутины. Тепло. Рядом. Елена, вся в одеяльных оборках, как маленький кокон. Спит, волосы разбросаны, лицо абсолютно спокойное. И тут его пробивает...

— Эй, ты где? — раздался негромкий, но настойчивый голос Сани, когда кот Граф, повелитель всех кошек на свете, уверенно шагал по узкой доске, служившей мостом между диваном и столом. Граф, черный как ночь, с пушистым хвостом, гордо потянулся, почти уронив вазу с цветами. В воздухе повисла напряжённая тишина, но он только хмыкнул, как бы говоря: «Что такого?» В конце концов, он был Графом, а не каким-то там «другим котом». — Ты опять собираешься воровать с тумбочки печенье? — Саша с готовностью задал вопрос, подходя ближе...

Вечер упал на город, словно кто-то наспех приглушил свет в огромном зале. Улицы, залитые тусклым светом фонарей, лениво пробивались сквозь мутные окна старой квартиры, отбрасывая на стены тени — такие же усталые, как и эта ночь. Анна сидела на краю дивана, нервно крутя в руках виниловую пластинку. С обложки на неё смотрела треснувшая фотография: он, тогда молодой и с глазами, полными огня, играет на гитаре, окружённый такими же, как он, одержимыми музыкой ребятами. А рядом — она. Смеющаяся, беззаботная, почти неземная...

– Ты уверена? – Игорь нервно застегивал пуговицы на рубашке, его взгляд метался по комнате, как будто искал утешение, но нашел только Лену, стоящую перед ним, с поникшей головой. Она кивнула, но не подняла глаз, её голос прозвучал как шёпот: – Это просто работа. Слова, словно осколки стекла, разлетелись по комнате, заполнив тишину, где только и слышно было мерное тиканье настенных часов. "Просто работа" – эти слова повисли в воздухе, обросли множеством недосказанности и невидимых границ. Лена не верила им, но они, казалось, были единственным объяснением того, что происходит...