Люди. Время. Истории

Варвара стояла у плиты, перемешивая густой грибной соус, и поглядывала на телефон, который лежал рядом. Прошло уже двадцать минут с того момента, как она отправила Артемию сообщение: «Ты скоро?». Ответа всё не было. Она поставила ложку в миску и подошла к окну. Машины проезжали мимо, несясь сквозь предвечернюю серость, а Артемий, который был её мужем уже десять лет, как в воду канул. Это был не первый раз, но Варвара старалась не накручивать себя. Хотя, честно говоря, снова накручивала. Раньше, в первые годы брака, всё было иначе...

Раиса никогда не умела отдыхать. Вернее, она и понятия не имела, как это делается — не стирая, не готовя, не проверяя, выключила ли утюг, и не думая каждую минуту о ком-то, кроме себя. Санаторий казался ей чем-то вроде экспериментальной лаборатории для таких, как она — запущенных женщин среднего возраста, в которых давно иссякло желание быть собой. Не женой, не матерью, не сотрудницей бухгалтерии, а просто женщиной, которой хочется с утра не варить бульон, а лежать в халате и залипать в окно, где качаются сосны...

Осень в этот раз наступила резко. Будто и не собиралась, но передумала — и ввалилось всё сразу: дождями, мокрым асфальтом, запахом печёной картошки из чьих-то окон и дымом из трубы старого деревянного дома, затерянного среди панельных многоэтажек. Именно в этом доме и жила Надежда Николаевна Грачёва — учительница литературы, недавно вышедшая на пенсию. Надежде было шестьдесят два, но выглядела она моложе. Не потому что специально старалась. Просто у неё была какая-то врождённая аккуратность — волосы...

Когда Ада вышла замуж за Егора, ей было двадцать четыре. Она носила мягкие свитера, смотрела на мир широко распахнутыми глазами и верила, что любовь — это то, что способно пережить любые штормы. Егор ей нравился — уверенный, целеустремлённый, с тем самым редким сочетанием мужского упрямства и внимательной заботы, которая так пьянила в начале. Он был старше на пять лет, работал в сфере логистики, быстро поднялся по карьерной лестнице, зарабатывал достойно. А Ада всю себя отдала семье, как он и просил...

Инга впервые увидела Софию в углу класса, на курсах маникюра. Та деловито раскладывала перед собой лаки на столике и что-то бормотала себе под нос, видимо, проверяя список. Было в ней что-то. Нет, не вызывающее, не странное, а скорее уверенное. Такая женщина не ищет одобрения — она сама себе аплодирует. Сама Инга стояла у дверей, чувствуя, как за спиной шевелятся все её комплексы: «опять я в чём-то не так выгляжу», «волосы растрёпаны», «зачем я надела эти джинсы, они подчёркивают мои бедра, а не талию»...