аусси Радость и Тайна

Тая в период бурной личной жизни любит прилипнуть пятаком к окну и высматривать хвостатых гусаров. Стоит только ей кого-то увидеть, как сразу начинаются вопли: «Я здесь! Скорей сюда! Лезь через вентиляционную трубу!» Когда же принц проходит мимо, то начинается обиженное заунывное пение: «Хаааачу, хааачу... жрать, гулять и мужика!» Инспектируем рестораны на предмет мужчин с миллионом сахарных косточек на счету Как-то раз моему спокойному утреннему сну пришел конец. Объявился высокий рыжий поручик, который ходил к нам на участок каждый день как на работу в четыре утра и будил Таю...

Иногда мне кажется, что пятнистая тефтелина достигла дзен-буддистского просветления и живет под девизом, что если проблема имеет решение, то и волноваться не о чем. А если не имеет, то и смысла тратить ауссиные нервные клетки тоже нет. И вообще она всегда спокойная как монах после медитации на берегу пруда с лотосами. Но раз в год наступает период, когда Рада из милой девочки превращается во вредную и противную бабу. Помимо того, что она стонет и требует соленых огурцов с почками и фееричной личной жизни, так ее еще и бесит все, аж жуть...

Тая – это не Рада, которая воротит нос и требует сначала проверить у кавалеров банковские счета на наличие косточковых мульенов - по дешевке честь, лапу и сердце отдавать не желает. Тая же, наоборот, уверена, что женихов лишних не бывает и с милым рай на любой лежанке. Надо брать, а потом уже разбираться. Так что ветреная черная дева на прогулках смотрит не на березки и птичек, а таращит глаза на каждые мимопроходящие меховые подштанники с хвостами. А еще заглядывает под каждый забор на своем пути...

У Рады в деревне был друг – крошечная белая дворняжка намного старше моей барыни. Она с ним познакомилась в три месяца, сразу влюбилась, зацеловала в усы и всякое остальное. Пирата уже в живых нет, а Пятнистая до сих пор хранит ему верность, игнорирует всех остальных собак и тоскливо таращится на сирень, под которой они встречались. С появлением Таи у нас случилась любовная катастрофа, потому что Баклажаниха тоже влюбилась в этого старичка. Вот и чего они в нем нашли? Был бы он широк в плечах, лохмат в ушах и опанталонен как Людовик XIII, то, может, я бы их и поняла...

Есть у нас одна барыня, чьи черные шерстяные панталоны постоянно находят приключения. Видимо, чтобы я не расслаблялась и не радовалась тому, что все гладко да сладко. Так что трэшем и сомнительными подвигами усатого баклажана я обеспечена. Как-то летом мы пристраивали к дому веранду, но для этого сначала надо было сдвинуть бетонную плиту от старого крыльца. Весит она пару тонн, поэтому удалось переместить только на пять метров, где ее и оставили лежать на трубах менее чем в десяти сантиметрах над землей...

Кто ходит в государственную ветклинику по утрам, тот поступает мудро и не сидит в пятичасовых очередях. Мы же каждый раз приезжаем после 12, поэтому проводим там минимум час. Кстати, когда мы пришли с пятнистой барыней, народ аж замер в восхищении. Только шепотки слышались: «Ах, какая красивая!» и «О, у Макса Фадеева такие же собаки». А уж сколько комплиментов отхватил виляющий филей! Тефтелина из-за этого уж очень возгордилась, жабо распушила, брови домиком, брыли бантиком, один в один голливудская звезда на красной дорожке...

Однажды мы с девочками отправились делать тесты на породные заболевания. Но при сдаче крови у нас возникли две трудности. Первая – это кошка, которая дефилировала по ветклинике туда-сюда мимо собак. И если Рада контролируется словами, то Тая прикидывается глухой, слепой и ничего непонимающей. Возможно, всему виной первая встреча с кошкой, увидев которую, 9 килограммовый щеночек подобрал мех в охапку и сиганул в кусты. Я тогда провела воспитательную беседу: «Соберись, ты же собака! Иди с гордо поднятой головой! Можешь даже гавкнуть для приличия, а то мне стыдно перед кошкой»...

Есть у нас одна команда, которая в нашем доме под запретом. И это «обнимай». Сначала все было хорошо. Собаки фишку с трюком быстро просекли и стали бросаться друг другу на шею каждый раз, когда я проходила мимо. Обнимаются и на карман косятся – зарплаты ждут. Я умилялась: «Ах, мои трататушечки! Умные девчушечки!», чмокала в ушастые башкирки и выдавала по кубику сыра. Тая, кстати, всегда проверяла, не в большем ли объеме Раде сыр поступает, и не отпускала ее из объятий, пока не удостоверится, что кусочки одинаковые...

Как-то раз мы решили дать Тае поиграть с воздушным шариком, но не прошло и трех секунд, как тот лопнул. Я боялась, что она испугается, убежит под кровать и нам придется вытаскивать ее за окорока. Ага, щщщас... Вместо этого Тая перевела огрызок в боевое положение, припала на передние лапы и буквально за секунду с аппетитом всосала резиновые останки и отбивалась от меня лапами, когда я попыталась изъять часть с ниточкой. Мы с мужем сразу в панику. Прилипнет к какой-нибудь стенке пищевода и поминай, как звали...

Думаю, уже всем понятно, что у Чернобурки не горло, а нефтяной трубопровод, по которому проходит все, что ей кажется хоть немного съедобным. И после операции на желудке у нее есть проблема с приемом пищи. Если Тая ест слишком быстро, то через минуту съеденная коровка трубит в рог и требует выпустить ее на волю. Как-то осенью в эту минутку мы оказались на улице. А на следующий день выпал снег, говядина по твердости стала как рог носорога, и ее полностью засыпало. Мне казалось, что про нее все забыли...

После операции у нас была объявлена голодемия: держаться на безопасной дистанции от еды и воды, выходя из палаты, надевать собачью маску, избегать мест скопления всего, что может показаться Тае съедобным. Баклажаниха круглосуточно была на капельницах и все необходимые для жизни вещества поступали через нее или уколы. Мы с мужем жили в машине у клиники, сменяя друг друга каждые 6 часов. Пока один спал, второй следил, чтобы Тая не бегала, ничего в себя не впихивала и не устраивала голодные обмороки с дрыганьем лапами в воздухе для самых сердобольных пакетоносцев...

Каждое теплое летнее утро мы с собаками ходим на озеро. Рано, чтобы не бороться с дачниками за место в камышах. Накануне мы поздно вернулись с выставки и проснулись, соответственно, тоже. Понимаю, что свое время на купание мы проспали, но все равно бужу мужа, а он не хочет идти на озеро. Мол, хочет до обеда мешком сгнившей картошки притворяться, а вечером сходим все вместе в лес. Но мои гудения на ухо «кто рано встает…» и собачий филей на голове сделали свое дело – подняли скисший огурец с кровати и переместили его в сторону водоема...