Рассказы от Ромыча

Вера всегда гордилась своей интуицией, но в тот вечер она ее подвела. Она просто хотела найти в ящике стола Олега старую страховку на машину, а нашла конверт. Плотный, желтоватый, спрятанный за двойной стенкой органайзера. Внутри — результаты ДНК-теста десятилетней давности и пачка писем. Мир не рухнул с грохотом. Он просто тихо осыпался серой пылью на ее идеально отглаженные брюки. Десять лет. Десять лет она считала Антошку своим маленьким чудом. Она помнила, как рыдала в подушку после пятого выкидыша, как врач отводил глаза, вынося приговор: «Бесплодие»...

— Ты ничего без меня не сможешь! — заорал муж, и этот крик, казалось, заставил задрожать стекла в их уютной, вылизанной до блеска гостиной. — Ты посмотри на себя, Алина! Ты же моль бледная. Кто ты без моей зарплаты, без этой квартиры, без моей фамилии? Ноль! Пустое место! Алина стояла у окна, обхватив себя руками за плечи. Ей казалось, что внутри нее что-то с тихим хрустом лопнуло. Знаете, как старая сухая ветка под тяжестью снега. Вроде бы еще целая, а жизни в ней уже нет. — Я просто спросила про деньги на карте, Вадим, — тихо сказала она...

— Скажи прямо, я тебе все еще нужна? — спросила Марина, и ее голос, обычно ровный, предательски сорвался на последнем слоге. Тишина в гостиной стала такой плотной, что ее, казалось, можно было резать ножом. Игорь даже не поднял головы от экрана своего планшета. Свет от гаджета падал на его волевое лицо, превращая его в гипсовую маску — красивую, дорогую и абсолютно мертвую. Прошла минута. Вторая. Слышно было только, как на кухне мерно капает кран, который Игорь обещал починить еще в прошлом месяце...

— Уходи и не возвращайся, — Слава стоял в дверях, скрестив руки на груди, и в его голосе не было ни капли той нежности, которой он когда-то заманивал Веру в этот брак. — Я устал, Вера. Ты стала... душной. Скучной. Вечно это твое «как прошел день» и котлеты по расписанию. Мне нужен драйв, а не домашние тапочки. Вера стояла на лестничной клетке, сжимая ручку старого чемодана. В горле комом застряло все, что она хотела сказать. О том, как три года тянула его, пока он «искал себя». О том, как продала свою машину, чтобы закрыть его долги...

— Потерпи ради мира в семье, Катя. Мудрость женщины — в ее тишине, — свекровь, Марина Петровна, аккуратно подцепила вилочкой кусочек запеченной утки. Той самой утки, которую Катя мариновала полночи после двенадцатичасовой смены в отчетах. Катя посмотрела на свои руки. Пальцы чуть подрагивали. Ногти без маникюра — некогда, да и дорого сейчас, — сжимали край салфетки. Напротив сидел Дима, ее муж. Он довольно жмурился, подкладывая лучший кусок мяса своей младшей сестре, Инночке. — Дима у нас такой молодец, — пропела Инночка, поправляя свежий ламинированный локон...