Рассказы | Роман Некрасов

Он назвал старый дом проклятием. А оказалось — это было ее спасение. Но это было потом. А тогда, в кабинете нотариуса, запах пыли смешивался с дорогими духами Кристины. Этот душный, сладкий аромат врезался в память Риты как предвестник предательства. Еще не случившегося, но уже неизбежного, как грозовой фронт, который висит в воздухе, но молчит. Нотариус, женщина с усталым лицом и безразличными глазами, читала монотонно, словно бухгалтерский отчет. Слова были сухие, казенные, но каждое — словно удар тупым ножом...

Тот вечер пах лавандовым средством для мытья полов и тихой ненавистью. Алиса вытерла последнюю лужу у порога, задержалась на корточках. Из гостиной доносился ровный, мерный гул телевизора — Гриша смотрел очередной обзор дорогих часов. Ритуал. Священнодействие. Она провела тыльной стороной ладони по влажному лбу, вздохнула. Тишина в квартире была обманчивой, зыбкой, как тонкая пленка льда на луже. Под ней — все: усталость, немые упреки, годы невысказанного. В детской копошилась Соня. Пятилетний ураган в пижаме с единорогами...

Все вокруг твердили, что они идеальная пара. Только вот свадебное платье Алена покупала в одиночку, а костюм — он с мамой. Ресторан был слишком пафосным. Хрусталь, позолота, тяжелые бархатные портьеры. Воздух был густ от запахов трюфелей, дорогих духов и лицемерия. Их репетиционный ужин. Завтра — свадьба. Лидия Петровна, мама Артема, уже успела трижды поправить центр цветочной композиции и сделать комплимент-укол о платье невестки. — Милая, какой интересный фасон, — сказала она, прищурившись. — Смело...

Десять лет Алена считала, что лучшая тактика со Светланой Викторовной — стратегическое молчание. Но сегодня она поняла: некоторые люди воспринимают молчание не как такт, а как слабость. И начинают охоту. Воскресенье. В воздухе висел тягучий, приторный запах тушеной курицы и лавра. Запах обязательного семейного ужина. Запах пытки. Алена стояла у раковины и смотрела, как жирные капли масла медленно растекаются по поверхности остывшей воды в тазу с посудой. Со стола доносился ровный, самодовольный гул голоса Светланы Викторовны...

Он сказал это за завтраком. Под аккомпанемент ложечки, звякающей о край кофейной чашки. Как о погоде. Как о том, что машину нужно отдать на техобслуживание. Солнечный зайчик плясал на столешнице из светлого дуба, щедро залитой утренним светом. Алина в своих стоптанных до невозможности тапочках с уточками помешивала омлет. Идиллия, картинка из глянцевого журнала под названием «Счастливая жизнь». Семь лет брака. Общая ипотека. Планы на отпуск в сентябре. Михаил вошел на кухню свежий, бодрый, в идеально отглаженной белой рубашке...