Тепло живых историй

Люся работала, что называется, не покладая рук. И это не фигура речи — Люся действительно работала с чужими руками. Ну и с ногами тоже. «Маникюрша» — так её чаще всего называли за глаза, иногда добавляя «моя». Когда был последний выходной, Люся уже и вспомнить не могла. Да и какой тут отдых, когда старшему нужно кружки оплачивать, а младшей — логопеда и репетитора. А клиенты — народ непредсказуемый: запишутся, а потом могут и не прийти. Или придут, но передумают делать наращивание — а это минус половина стоимости...

Вот чем заняться в деревне двум девчушкам лет десяти, которых заботливые родители отправили на каникулы набираться сил и свежего воздуха? Лазать по соседским садам, конечно)) Особенно в разгар летнего сезона. Этим мы с сестрой и занимались. Самым увлекательным было просунуть руку меж заборных палок и дотянуться до плода. До какого именно — не важно. Хотя лично я больше всего любила войлочную вишню. Ягода мелкая: если постараться, можно за один раз достать несколько штук. И тут же отправить их в рот, ощущая приятную кислинку и шершавую кожицу плода языком...

День был ничем не примечательный. Разве что необычно тёплый, для начала сентября. Елена шла в школу за сыном и думала: «Вот только вроде привела, а уже забирать пора. Приходится снова отпрашиваться и в очередной раз терпеть недовольное бурчание начальника. Так и до увольнения недалеко...» Дети уже ждали своих родителей. Ваня увидел маму, пошёл переобуваться и долго не выходил из раздевалки. — Сынок, ты скоро? — Мама, я не могу найти свои кроссовки. — Посмотри как следует. — Я уже посмотрел. Их точно нигде нет...

Соня давно мечтала об этом отпуске — как о перезагрузке и возможности забыть о проблемах последних месяцев. Всё, чего ей хотелось, — внутренней тишины, моря и ни одного сюрприза. Но судьба, как обычно, решила по-своему. Сначала вылет задержался на четыре часа. А если учесть, что Соня приехала в аэропорт как положено — за два, то шесть часов ожидания не лучшим образом сказывались на её настроении и самочувствии. В самолёте Соне «повезло» получить в виде попутчика двухлетнего непоседу на кресле сзади...

Помните свою самую любимую детскую игрушку? У меня это была большая ходячая кукла. И ещё фарфоровый оленёнок. Оленёнок стоял в серванте. Мне строго-настрого было запрещено его трогать. Но родителей вечно не было дома, и я трогала. По вечерам, когда особенно грустно быть одной. Вытаскивала из серванта и играла. Оленёнок казался мне живым. А ещё — несчастным, одиноким и напуганным. Я накрывала его кукольным одеяльцем, успокаивала и укачивала. Обещала, что никогда его не брошу. И всё сделаю, чтобы быть с ним вместе...

Летел я регулярным рейсом из Москвы в Иркутск. А полёт туда долгий — больше пяти часов. Сначала поспал. Потом ещё поспал. Разговаривать с попутчиками не хотелось. Хотелось есть. Как оказалось, купленный по бюджетному тарифу билет не включает питание. Только напитки. А свою еду я с собой не брал. Грустно глядя на облака за окном иллюминатора, я услышал очередное: — Может, кофе? Я подумал: а почему бы и нет? Вроде выспался — можно и кофе. И вот молоденькая стюардесса протягивает мне пластиковый стакан с мутным напитком, а в это время её толкает человек в проходе...

Там, где одних любили, других учили терпеть... Вас отдавали в ясли-сад в детстве? Меня — да. Было это ещё в советские времена. Тогда у каждой группы детского сада имелась закрытая деревянная веранда. Спать дети должны были на свежем воздухе в любое время года — для здоровья, разумеется. А на веранде — кровати в два ряда, тоже деревянные. Воспитательница запихивала всех детей в чёрные спальные мешки и выносила на воздух. Начинался "тихий час". Я лежала на втором ярусе. Руки-ноги плотно прижаты к телу и завязаны верёвкой для надёжности...

Сильные женщины не плачут. Пока не заплачет кто-то другой. Ирина шла в торговый центр у дома, превозмогая подкатывающую тошноту. Мигрень мучила её с самого утра. Но дома нет хлеба, а значит, у мужа будет очередной повод для скандала. И не дай Бог — снова до рукоприкладства дойдёт. Проходя мимо эскалатора, Ирина услышала истошный вопль, а потом и увидела ехавшего на нём ребёнка. «На вид года два, совсем один, упадёт!» — успела подумать Ирина, запрыгивая на эскалатор. Схватила ребёнка на руки, выискивая глазами его маму...

Сказочная история для племяшки (и не только). — Тёть Свет, а расскажи мне сказку. — Про кого? — Про Деда Пихто и Коня в пальто. — Эээ… — Ну так мама мне всегда говорит, когда я её вопросами достаю. А я и не знаю, кто это такие. — Давай в интернете посмотрим? — Не, это не то. Хочу, чтоб ты настоящую сказку придумала. Ты же можешь, я знаю! — Ну ладно. Слушай тогда. 🌸🌸🌸🌸🌸 Жил-был дед. Он не помнил, сколько ему лет. Кажется, он таким и родился — мудрым и немного язвительным. И сразу дедом. Много-много лет он странствовал по свету...

Бывают такие периоды в жизни, которые иначе как полной тьмой не назовёшь. Когда становится невыносимо тяжело и нестерпимо хочется маминой поддержки. Совсем недавно у меня как раз был такой период. Находясь в упадническом состоянии духа, я неожиданно вспомнила… о деревянной кошке. Была у меня в детстве такая фигурка-помощница: Пришла ко мне эта кошка под Новый год. Я лежала одна, в кровати, с фолликулярной ангиной. И уже понимала, что не играть мне завтра главную снежинку на утреннике в детском саду...

Иногда всё меняет одна фраза. И потом уже не хочется быть правым. Хочется быть просто человеком. Утром, в самый час пик, Иван Петрович раздражённо втиснулся в переполненный автобус, мечтая о чашке растворимого кофе. Другого на кафедре отродясь не было, а дома испить свежесваренного он не успел, потому как проспал. С каждой остановкой людей становилось всё больше. Потихоньку толпа протолкнула Ивана Петровича к середине. Собрав всю силу своих рук Иван Петрович завис над сидящей бабулей, с торчащими из сумки зелёными стрелами лука...

Я люблю свою хозяйку. Но каждое утро у неё случается помутнение рассудка. Она напрочь забывает моё имя. И кто я. Начинает спрашивать: - А кто это у меня такой сладенький? Сюся-Масюся? Откуда в её голове все эти "Сюси-Масюси" - загадка. Ну я ничего, терплю. Потому что помутнение длится не долго, она приходит в себя и кормит меня завтраком. Я съедаю свой завтрак и хочу получить кусочек и от ее завтрака тоже. Встаю на задние лапки, складываю две передние перед собой и добавляю умоляющий взгляд, как у кота из «Шрека»...