Илья Левин | про звёзд

Мы всегда думали, что есть два правосудия. Одно для людей, другое для тех, у кого есть связи. Думали не потому что наивные, а потому что нас приучили. Годы наблюдений. Молча. С отвращением. С циничным принятием. Но в декабре всё пошло не по плану. Даже у них. Квартирная история Ларисы Долиной из банального имущественного конфликта превратилась в спектакль. Не в том смысле, что артистка и значит, всё театр. Нет. Спектакль был системный. Судебный. Политический. И в этом спектакле одна занавеска внезапно рухнула...

Я давно молчу. Не потому, что боюсь, не потому, что нечего сказать. Просто ждал момента. Того самого, когда уже нельзя делать вид, что всё нормально. Когда терпение заканчивается. Когда понимаешь: если не сказать сейчас, потом будет поздно. И вот он пришёл. Этот момент. В шоу-бизнесе много звука, но мало смысла. Я наблюдаю за этим давно. Сидел на задних рядах, потом стоял у кулис, потом оказался в первых рядах. Видел, как растут. Видел, как гниют. Сначала медленно, потом быстрее. Много лет думал, пусть, не моё дело...

Сначала было просто удивление. Потом раздражение. Сейчас почти злость. Потому что всё, что происходит вокруг истории с квартирой Ларисы Долиной и судом, выходит за рамки здравого смысла. А если копнуть чуть глубже, то и за рамки справедливости. Когда Михаил Барщевский подал в отставку, я, честно говоря, не сразу связал это с делом Долиной. Но потом пазл начал складываться. Ушёл человек, который был лицом системы, который десятилетиями от имени правительства выступал в Конституционном суде. Без скандалов...

Я помню ту Ларису Долину, которую встречали стоя. Не потому, что так велел протокол. Просто публика вставала сама. Голос пробирал до костей, взгляд давал понять перед вами не просто артистка, а глыба. И сейчас, когда я слышу, как кто-то говорит: «А, Долина...», мне становится неловко. Потому что это уже не восхищение. Это равнодушие. Когда уходит интерес он не хлопает дверью. Он просто растворяется в тишине. А ты стоишь посреди этой тишины и понимаешь, что пора бы уйти. Только некуда. Сначала я думал, что это временное...

Когда все обсуждали слёзы, обвиняли мошенников, сочувствовали артистке, я не мог отделаться от ощущения, что чего-то не хватает. Будто в этой истории присутствует недосказанность. И она всплыла. За фасадом трагедии совершенно другой сюжет. Громкая медийная жертва, которая публично взывала к справедливости, сама много лет вела с этой самой справедливостью игру на вылет. Играла хладнокровно, расчетливо и, как ни странно, молча. А теперь всё это выходит наружу. Начну с цифр. В 2003 году Лариса Александровна купила участок в поселке Славино...