Вкусные хитрости

Анна вытащила из сумки ключи и толкнула дверь в квартиру, стараясь не разбудить Сергея. В прихожей темно, пахло чем-то тёплым и пряным — видимо, он ужинал поздно и опять разогревал плов из доставки. На полу лежали его ботинки, один завалился на бок, словно их с силой скинули с ног. Она машинально пододвинула их к стене и сбросила пальто. На кухне в раковине высилась гора грязной посуды. Анна посмотрела на неё и только тяжело вздохнула. Глупо. Она знала, что сегодня его очередь мыть тарелки. Но знала и другое, если она промолчит, завтра вечером будет та же картина...

- Олег, мы же… - она начала, но он перебил её. - Марина, честно, я устал. Ты не работаешь, живёшь за мой счёт, а мне надоело всё тянуть. - Я ищу работу! - начала оправдываться она. - Уже полгода? - Он хмыкнул, переключая каналы. - Слушай, я всё понимаю. Были трудности, тебя уволили, тебе тяжело, но мне тоже. А я не могу тащить всё один. Марина сидела на краю кровати, сжав телефон в руках, но не писала, не звонила. Вся квартира была наполнена напряжённой тишиной, разрезаемой только приглушёнными звуками из ванной, где Олег что-то бормотал себе под нос...

Наталья шагнула в прихожую, щёлкнула выключателем, заполняя квартиру тёплым светом, и замерла, услышав приглушённые голоса с кухни. Голос Кирилла – спокойный, немного усталый, и мамин – мягкий, извиняющийся. Наталья мысленно досчитала до пяти и, будто надевая другую маску, с натянутой улыбкой вошла в комнату. Кирилл сидел боком к ней, склонив голову, а напротив Ольга Николаевна аккуратно подбирала крошки с салфетки, как будто собирая собственные мысли. Наталья в этот момент ощущала что-то вроде раздражения, даже лёгкой зависти...

Свадьба Анны и Сергея началась рано утром. Дом нарядили лентами, во дворе поставили длинные деревянные столы, накрытые белыми скатертями. В воздухе пахло печёными пирогами, свежеиспечённым хлебом, парным молоком. Из кухни доносились голоса женщин, суетящихся с последними приготовлениями. Сельские девчонки перебегали с вёдрами через двор, поливая гравийную дорожку, чтобы не поднималась пыль. Уже звучала музыка – гармонист Петров что-то наигрывал вполголоса, пока на крыльце поправлял свою старую ладу мастер Василий...

Анна сидела на краю дивана, в полумраке гостиной, слушая, как за стеной негромко урчит стиральная машина. Вечер тянулся бесконечно долго, напоминая сотни таких же вечеров за последние два года. Андрей не спешил домой. Она знала, что скоро он войдёт, даже не взглянув на неё, уронит портфель у входа и пойдёт в душ. Они поужинают молча, если он вообще захочет ужинать. Потом он сядет за ноутбук, а если она попробует заговорить, он что-нибудь бросит раздражённое «Я устал, давай в следующий раз». Раньше всё было по-другому...

Стол был накрыт, как для праздничного ужина, белая скатерть, аккуратно сложенные салфетки, свечи, которые она купила в тот день, когда случайно увидела их на витрине и подумала, что они идеально впишутся в их кухню. В центре стола стояла запечённая утка с золотистой корочкой, вокруг - гарнир из запечённых овощей, а рядом бутылка дорогого вина, которое он когда-то назвал «приличным». Всё должно было быть идеально. Виктория привыкла к тому, что если уж она старается, то на совесть. Ей казалось, что...

- А ты не боишься, что после всего этого я просто исчезну? Анна наблюдала за Кириллом. Он сидел напротив, чуть прищурившись, словно оценивал её слова. Улицы Парижа вечером выглядели особенно мягко - огни фонарей отражались в витринах магазинов, разноцветные неоновые вывески придавали особую теплоту булыжникам мостовой. - А ты не боишься, что я не исчезну? Он улыбался, но в глазах был вызов. Анна любила этот его тон - беззаботный, уверенный, как будто он всегда знал немного больше, чем нужно. Но сегодня в этом было что-то другое...

Анна вышла из такси, тяжело выдохнула и подняла голову. Серый фасад многоэтажки казался холодным и равнодушным, как будто сам намекал, ты здесь чужая. Но нет. Это был её дом. Тот самый, в который она вложила всё. С трудом балансируя с чемоданом, она поднялась на третий этаж и вставила ключ в замок. Дверь не открылась. Анна нахмурилась. Снова попробовала. Замок не поддавался. — Что за черт… — пробормотала она, нажимая на звонок. Через несколько секунд дверь резко распахнулась, и на пороге встала Алина...

Марина стояла у окна, глядя на улицу, залитую оранжевым светом фонарей. Внизу, возле арки, два мальчишки гоняли мяч, а старушка в сером пальто медленно шла к подъезду, волоча за собой тележку с продуктами. Дом был старый, ещё сталинской постройки, с массивными дверями, мраморными лестницами и длинными коридорами. Марина сняла здесь квартиру всего неделю назад, но до сих пор не могла привыкнуть к её тишине. Она всегда мечтала жить одна. После развода с Сергеем казалось, что наконец-то наступит свобода, но теперь, оказавшись в новой квартире, её угнетало одиночество...

Галина Павловна никогда не любила конфликтов. Всегда старалась быть мягче, уступать, находить компромиссы. Но сейчас, впервые за долгое время, ей казалось, что уступать больше просто некуда. — Мам, мы с Катей тут подумали… — Артём сидел напротив, не глядя на неё, а в упор разглядывая узор на скатерти. — В общем, нужно кое-что обсудить. Рядом, скрестив руки на груди, стояла его жена — Катя. Её губы были поджаты, взгляд уверенный. Она не собиралась ничего обсуждать. Она пришла объявлять. Галина Павловна осторожно посмотрела на сына...

Анна открыла дверь квартиры и сразу же почувствовала, как усталость навалилась с новой силой. Пальто тут же отправилось на спинку стула, сапоги были кое-как скинуты у порога. Она даже не зажгла свет - только бросила сумку на диван и прошла на кухню. В квартире было пусто и тихо. Обычная тишина, но сегодня она ощущалась особенно отчётливо. Игорь был на работе, сын уехал к другу. Никаких разговоров, никаких вопросов, никто не будет требовать ужина или просить поискать какую-то бумажку «которая была прямо тут»...

Семён с детства знал, мать любила его так, как умеют любить только властные женщины. Её любовь всегда была с условиями, с точным знанием, как правильно, как лучше, как нужно. В семье главным было её слово. Отец соглашался, потому что проще, чем спорить. А Семён - потому что так было с детства. - Ты у меня умный мальчик, - говорила она, заправляя ему рубашку в штаны перед школой. - Не такой, как твой отец. Ты будешь настоящим мужчиной. Настоящий мужчина, по её мнению, должен был слушаться её. Выбирать только тех людей, кого она одобряла...