Онлайн Кино

Осень пахла мокрыми листьями и чем-то тоскливым, что цеплялось за горло. Лена стояла у окна, глядя, как капли дождя медленно стекали по стеклу. Ей было тридцать два, но в последние месяцы она чувствовала себя старухой — будто жизнь выжала из неё все соки и оставила только оболочку. Её счастье исчезло где-то между ссорами с мужем и бесконечными рабочими дедлайнами. А может, оно утекло ещё раньше, когда она перестала замечать, как красиво солнце садится за соседние дома. — Лен, ты опять витаешь в облаках? — голос Андрея выдернул её из мыслей...

Таня стояла посреди кухни, зажав в руках мокрую тряпку. Капли с нее тихо падали на линолеум, оставляя маленькие темные пятна. Она только что вытерла стол после ужина — борщ, котлеты, все как обычно. Вечер был самый заурядный: телевизор бубнил что-то про погоду, за окном моросил мартовский дождь, а в соседней комнате дочка Лизка рисовала очередного единорога. И тут вошел Серега. С порога бросил куртку на стул, хлопнул дверью холодильника, достал бутылку пива. А потом, как будто между делом, выдал: — Куда собралась? Дом я уже продал, переезжаем к маме...

Маша сидела за кухонным столом, уставившись в пустую кружку из-под чая. Её пальцы нервно теребили край салфетки, превращая его в мелкие клочки. За окном лил дождь, барабаня по стеклу, и этот звук только усиливал её тревогу. Она ждала Сашу. Он обещал вернуться к шести, но часы уже показывали половину восьмого. Телефон молчал — ни сообщения, ни звонка. А главное, в голове крутился один и тот же вопрос: куда делись её деньги? Всё началось пару недель назад. Маша копила на поездку в Италию — мечта детства, которую она лелеяла годами...

Осенний ветер гнал по асфальту жёлтые листья, а Маша стояла у подъезда, нервно теребя ремешок сумки. Её тёмные волосы растрепались, глаза покраснели — то ли от холода, то ли от слёз, которые она изо всех сил сдерживала. Напротив неё, прислонившись к облупившейся стене, стоял Лёха. Руки в карманах, сигарета в зубах, и этот его взгляд — наглый, уверенный, будто он всё ещё хозяин положения. — Маш, ну ты чего? — Лёха выпустил дым, глядя на неё с лёгкой насмешкой. — Опять начинаешь? Я же сказал, всё нормально будет...

Дождь барабанил по стеклу, оставляя размытые полосы, будто кто-то невидимый пытался стереть этот серый день. Лена сидела на кухне, уставившись в чашку с остывшим чаем. На столе лежал телефон, экран которого то и дело загорался от новых сообщений. Она не смотрела на них — знала, что там очередной поток от Маши, подруги, которая в последнее время превратилась в назойливого детектива. Дверь хлопнула. Это вернулась Светка, соседка по квартире. В руках у нее был мокрый зонт, с которого капли стекали прямо на пол, образуя маленькую лужу...

Осень в этом году выдалась промозглая, с каким-то особенно противным ветром, который пробирал до костей. Листья на старой липе у крыльца давно облетели, и теперь они шуршали под ногами, как старые письма, которые никто не читает. Лёха стоял у окна в своей тесной кухоньке, смотрел на этот унылый двор и крутил в руках пустую кружку. Чай давно остыл, а он всё не мог решиться заварить новый. В голове крутилась одна и та же мысль, тяжёлая, как гиря: «Денег нет. Совсем нет». Дверь хлопнула, и в кухню влетела Маша — вечно шумная, вечно с какими-то идеями...

Дождь барабанил по стеклам так, что казалось, будто кто-то мелкими камешками швыряется в окна. Лёха стоял под козырьком подъезда, кутаясь в промокшую куртку, и смотрел на мутный свет фонаря, который еле пробивался сквозь пелену воды. В руках у него был телефон — старенький, с треснувшим экраном, но всё ещё живой. На экране светилось последнее сообщение: «Ты в эту квартиру не войдешь никогда, понял?» От Кати. Он перечитал его раз десять, пока пальцы не задрожали — то ли от холода, то ли от злости...

Вечер был холодным, с улицы тянуло сыростью, и в старой квартире на окраине города пахло сыростью и вчерашним борщом. Света сидела за кухонным столом, уставившись в пустую чашку из-под чая, и нервно теребила край скатерти. Её муж, Серёга, только что вернулся с работы — усталый, в мятой куртке, с запахом бензина и сигарет. Он бросил сумку у порога и молча прошёл к раковине, чтобы налить воды. — Маман звонила, — наконец сказала Света, не поднимая глаз. Серёга замер с кружкой в руке, но ничего не ответил...

— Да как вам не стыдно, Нина Петровна?! — голос Кати сорвался на резкий, обиженный тон. — Вы всерьёз думаете, что мы тут миллионы гребём и можем вас каждый день кормить? — Катя, я… — Нина Петровна замялась, голос дрогнул. — Не надо оправданий, я всё слышала! «Пенсия маленькая, пойду-ка пообедаю у сына», — Катя передразнила, скривив губы. — Вы хоть понимаете, что нам самим на жизнь еле хватает? — Я не хотела… — Нина Петровна беспомощно развела руками и посмотрела на сына. — Лёш, скажи ей, я не собиралась вас объедать...

— Саш, давай не будем с утра нервы трепать. Что случилось-то? — Маша отложила ложку с овсянкой и посмотрела на мужа с лёгким недоумением. — У своей мамы сама спроси. Она мне вчера вечером целую тираду выдала: мол, тебе не пристало на кухне торчать, раз я нормально зарабатываю. Сказала, что я обязан еду из ресторанов заказывать — и никаких хлопот. — Ну мама, ну выдумщица… — Маша нахмурилась. — Когда она успела тебе это сказать? Мне только пробурчала, что хочет сегодня опять на массаж. — Ага, массаж и спа для неё — это святое...

Снег скрипел под ногами, как старый паркет, пока Тамара Ивановна, тяжело дыша, поднималась по лестнице на третий этаж. В подъезде пахло сыростью и кошачьей шерстью, а лампочка на площадке мигала, будто подмигивала её злости. Она крепко сжимала сумку, из которой торчал батон, купленный впопыхах, и старый телефон, что трещал от каждого звонка. Дверь квартиры сына была приоткрыта — оттуда тянуло запахом жареного лука и звуками телевизора, где какой-то сериал гундосил про любовь. Тамара Ивановна толкнула дверь ногой, та хлопнула о стену, и с потолка посыпалась мелкая пыль штукатурки...

— Катя, не начинай, мама просто попросила помочь… — Саша замялся, но в его взгляде мелькнула тень вины. — Помочь? Она тобой вертит, как хочет, а я тут одна с ребёнком — тебе вообще не стыдно?! Катя сидела на старом диване в своей маленькой гостиной, глядя на потёртый ковёр с выцветшим узором. Квартира была их с Сашей — двушка на пятом этаже панельного дома, с узким балконом, где сохло бельё, и маленькой кухней. Здесь они жили уже шесть лет, здесь родился их сын Артём, которому недавно исполнилось четыре...