НожиКофф

Этот нож не принадлежал герою и не участвовал в войне. Он просто продавался. Его покупали, носили, теряли и снова покупали. Именно такие ножи сформировали привычную форму охотничьего клинка, которую позже стали считать национальной традицией. В музейной витрине два ножа стоят рядом. Внешне почти одинаковые: прямой обух, плавное острие, умеренная толщина, потёртые рукояти. Один подписан CHRISTOPHER JOHNSON & C SHEFFIELD, ENGLAND, второй MARBLES CLADSTONE MICH U.S.A. На первый нанесено маленькое клеймо-флажок с буквами C...

В могиле вождя, правившего на берегах Янцзы пять тысяч лет назад, не было груды наконечников или сломанных копий. Вместо оружия войны археологи нашли идеально отполированный нефритовый топор. Его режущая часть не имело ни одной зазубрины, а тонкое отверстие для рукояти говорило: этот предмет никогда не знал удара. Что это? Ошибка грабителей? Нет. Это ключ к пониманию того, как рождалась первая в этом регионе государственность. Нефритовая пластина, бесполезная в драке, оказалась страшнее любого булатного клинка...

В витринах европейских дилеров этот предмет выглядит как экзотический кинжал. Но для Бутана он никогда не был редкостью. Dozum носили каждый день, прятали под одеждой, использовали в быту и уважали как знак взрослого мужчины. Его форма проста, но за ней стоит строгая логика горного общества, где оружие и инструмент часто совпадали. Этот клинок редко попадал в хроники войн. Он почти не фигурирует в легендах. И именно поэтому dozum интереснее многих «знаменитых» образцов восточного оружия. Dozum не создавался для парадов и не предназначался для дворцов...

Он сломался бы при первом же ударе. Он беспомощно соскальзывал бы со шкуры животного. Его серповидный клинок, изогнутый под неестественным углом, не создавали ни для войны, ни для работы. Так почему этот странный предмет из железа и слоновой кости был дороже жизни для вождей Мангбету? Потому что это нож Эмамбеле. Его настоящая функция не резать, а отмечать. Он не рассекал плоть, он обозначал социальную дистанцию. Его остриём была зависть, а рукоятью безоговорочное признание власти. В зале африканского искусства его трудно не заметить...

Шесть лет каторги за ношение. Сожжение дома за производство. Такой была цена обычной складной навахи в Испании XVIII века. Короли объявили ей тотальную войну, издавая указы один суровее другого. Но каждый новый закон только сильнее вкладывал стальной клинок в руку крестьянина, ремесленника, контрабандиста. Почему государство триста лет подряд проигрывало войну против простого ножа? Испанская монархия Нового времени умела подавлять восстания, завоёвывать королевства и управлять империей. Но перед одним противником она оказалась бессильна...