Никто не повзрослел

Ниночка усиленно шинковала лук, один глазом следила за пирогом в духовке и пяткой катала щенку теннисный мяч. Неугомонная дворняга скакала за ним по всей кухне, и казалось, что не сам мяч так её возбуждает, а скорее ощущение, что хозяйка чем-то взбудоражена. — Оливье — в холодильнике, холодец — на балконе, пирог — вот-вот поспеет, крабовый — дорезаю, фрукты — помыть, платье погладить, так ну это в конце, — перечисляла Ниночка вслух список дел, боясь что-то забыть, — И Фунтика выгулять до прихода гостей…...

Вот сижу я в ужасно удобном кресле, попе так мягко, что вставать не просто не хочется, а вот прям НЕ ХОЧЕТСЯ. Смотрю как волны бьются о камни, словно всё пытаются сдвинуть их с места, — а ведь однажды, не на моем веку, конечно, так и будет… — Мама! Мама, когда мы пойдем гулять? — слышу я голос дочери. Стало быть, с папой она уже наигралась, и пора мне заканчивать, — Котик, дай мне еще десять минут, я допишу главу и приду! — кричу ей в ответ. Гляжу на полупустую кружку с кофе-раф. Эх, кто бы мог...

В июле 2003 года одиннадцатилетняя Аня впервые в жизни собиралась поехать в детский лагерь. Она смутно представляла, как это, когда целый месяц живешь без родителей; в одной комнате с чужими девочками, наверняка и душ там будет общий. Еще и стирать самой себе придется? Руками?! … А три дня в душном поезде!.. Девочку одолевали сомнения. — Познакомишься с новыми ребятами, накупаешься в речке, и потом, будешь сама себе хозяйка, совсем как взрослая, — уговаривает Инна Васильевна свою дочь. У Ани была,...

— Как же вы осточертели! — крикнула Алиса на грязную тарелку в раковине. Схватила ее и принялась усиленно тереть, вкладывая всю свою злость в намыленную губку. Отставила тарелку и потерла на лбу вздувшуюся вену. Вот уже семь месяцев, четыре дня, шесть часов и двадцать две минуты бывшая актриса драматического театра тщетно пыталась примириться с новой ролью — ролью жены своего мужа. Алиса только-только покоряла столичные сцены и, казалось, у неё впереди такая карьера! Однажды её даже чуть не утвердили на главную роль в каком-то женском сериале...

Мы плохо спали вот уже вторую неделю. Поочередно просыпались, проверяя, не спит ли другой, тихонько шлепали на кухню заглянуть в холодильник, — вдруг за ночь там что появилось, — и снова возвращались в смятую постель. И так друг за дружкой ночи напролет. Нас обоих тревожила неопределённость: мужа и меня. Почти осязаемое ощущение безнадеги накатывало всякий раз неожиданно, прыгая из-за угла как серый волк. Муж ставил чашку кофе в кофемашину, нажимал на кнопку и со стеклянным взглядом смотрел на тоненькую коричневатую струю...

Олеся Владимирская была женщиной выдающихся способностей. К тридцати годам она построила собственную империю: двадцать магазинов дизайнерской одежды по всей Центральной России, три шоу-рума, небольшое производство в Турции, шесть бутиков в Эмиратах, элитный бутик ювелирных украшений в Абу-Даби и вот-вот откроется второй в Маскате. Конечно, всё сама. Каждое утро Леся с гордостью смотрела в зеркало, повторяя аффирмацию: «Я самая крутая, и я всё смогу!», и шла покорять новый день. И вот однажды Леся решила, что пора своим опытом и потрясающим взглядом на жизнь делиться с другими женщинами...

Я сидела на кухне и смотрела, как маленькая красная точка на моем пальце постепенно превращается в пятнышко все большего размера, и наконец в каплю, которая медленно скатывается на новую белоснежную скатерть. Мозг еще не подавал сигналы о том, что мне больно, и я всё ждала и ждала её. Боль. Кровь была алой, как… кровь, и густой как гуашь. Вдруг из гипноза меня вырвал звонкий бой часов: «Бом-бом-бом» громко отбивали молоточки где-то внутри. Я насчитала десять раз. Наконец на месте пореза стало пульсировать, а за пульсацией пришло жгучее покалывание...

Понедельничным утром Настя сидела на балконе своей арендованной дубайской студии, щурилась от солнца и держала в руках чашку кофе со сливками. Мимо пролетела маленькая желтоклювая птичка, а следом, только намного выше — вертолёт с красным пузом. «Ещё одну эскортницу повезли любоваться городом», — ухмыльнулась Настя и отпила глоток. Она наблюдала как у бассейна во дворе дома собирались худенькие мамочки с такими же худенькими детьми и нянями азиатского происхождения, намазывались кремом с самым высоким...

— Вылазь, уже губы синие! — кричит мне мама с берега. — Ну еще чуть-чуть! — кричу я в ответ, совсем не ощущая холода. Я плещусь в Оке под лучами солнышка, держу перед собой бирюзовый мяч и радостно взбиваю ногами синюю воду. Когда я была маленькая, мы каждое лето ездили в гости к папиным родственникам в Калужскую область. И неизменно эти поездки сопровождались пляжным отдыхом на берегу Оки. Взрослые, как водится, располагались под зонтиком: лузгали семечки и играли в карты. А я, как единственный маленький ребенок, проводила время преимущественно в воде...

Лето выдалось жарким. Мои предки почти всё время пропадали на своих грядках на даче, а я всё чаще оставался один. Девятый класс позади, впереди легкотня — десятый, — так мы с пацанами думали, поэтому почти все дни просто тусовались во дворе. Гуляли, знакомились с девчонками. Ну как знакомились... в основном пацаны. Я рядом стоял. В один из таких летних дней я проснулся позже обычного. Почти до утра играл в «Доту», пропустив тусовку у Серёги — его предки тоже куда-то уехали. Серёга, конечно, не обиделся,...