Несмотря на долгожданное появление в российском кинопрокате блокбастеров западного уровня, способных многократно отбить высокий бюджет и привлечь людей в кинотеатры, большинство зрителей продолжает ощущать неприятное чувство пустоты, ведь их популярность исчисляется цифрами продаж, а в России уже почти 100 лет действует совсем другой принцип оценки "успешности" того или иного фильма - его цитируемость. "Газета.Ru" рассказывает о том, как изменился язык российского кино со времен "Чапаева" до эры YouTube. В России, стране литературоцентричной и ориентированной прежде всего на слово, основным индексом популярности того или иного фильма еще с довоенных лет стала его афористичность и цитируемость. Именно этот показатель чаще всего становится главным аргументом и в разговорах о качестве современного отечественного кинематографа. Мол, массовый зритель, как ребенок - отметает фальшь благодаря непосредственности своего восприятия и уж настоящий шедевр постарается унести из кинозала хотя бы в виде пары-тройки ярких реплик. С этой точки зрения особенную тревогу вызывает состояние российского кино в последнее десятилетие - разговоры о кризисе начались еще в 2000-х годах (а на самом деле - и раньше), однако появление время от времени таких фильмов как "День выборов" Квартета И или "Изображая жертву" Кирилла Серебренникова (примечательно, что оба фильма - перенос на экран театральных пьес) смягчало прогнозы большинства критиков. Если посмотреть на историю звукового кино в России (хотя и цитируемость титров советского "монтажного кино" стоит отдельного разговора), то первым образцом пошедшего "в народ" фильма стал "Чапаев". Если до этого, в фильмах Эйзенштейна и Вертова, сохранялось серьезное отношение к идеологическим терминам и коммунистическому новоязу, то у создателей "Чапаева" уже не было иллюзий касательно уровня политической грамотности зрителя тех лет. Отсутствие простого и понятного смысла за терминами, находящимися в активном употреблении привело к возникновению отдельного типа юмора - построенного на недосказанности, на понимании друг друга с полуслова в ситуации, внешне не предполагающей коммуникацию вообще. " Такое, пользуясь сетевой терминологией, "переобувание в прыжке" создает мощный юмористический эффект не только за счет попытки сохранить "хорошую мину при плохой игре", но и за счет симпатичной большинству зрителей легкости отношения к жизни, отсутствия строгих догм и скреп. Такой имитационный характер русского юмора нашел отражение в названии еще одного фильма, разошедшегося на цитаты уже в новейшей отечественной истории - "Изображая жертву". Кстати, именно так можно было бы охарактеризовать финал "Брата 2", где Данила Багров изображает жертву, покачивая тяжелым пистолетом в руках и по-чапаевски рассуждая о "силе" и "правде". В такой ситуации (когда всем все понятно) для комического эффекта иногда достаточно имитации даже не смысла, а самих слов - именно этим можно объяснить феноменальную популярность фильма Светланы Басковой "Зеленый слоник" (первое место по поисковым запросам Google среди российских фильмов 1990-х). Легко можно увидеть, что, несмотря на высокий уровень исполнения, большинство популярных отечественных фильмов последних лет, ни один из них не может похвастаться хотя бы намеком на двусмысленность, на что-то невысказанное, подразумеваемое. Наоборот, в погоне за неким "профессиональным стандартом" режиссеры и сценаристы хорошо усвоили уроки своих западных коллег, требующих относиться к зрителю с уважением, то есть - разжевывать ему более-менее все нюансы, чтобы не перегружать восприятие во время просмотра ненужной работой по поиску "скрытых смыслов", короче - быть понятным. По большому счету, это стратегическое отступление в интернет готовилось заранее - на сегодняшний день едва ли не больше людей знает "Изображая жертву" не по самому фильму, а по монологу одного из героев, выложенному отдельно на YouTube, а такие хиты как "Жмурки", "ДМБ" или "О чем говорят мужчины?" гораздо в большей степени существуют в сознании своих поклонников в виде череды отрывков, хороших самих по себе.Газета.Ru