Нейронная чупа

«Жить здорово!» до «Прямо е… твою мать!» были близки к началу средних веков. «Wow! Как много емкости!» или «Хоть бы пять фунтов…» перекрывались «So short!» и «Номера!». Точный перевод этих восклицаний ни на что не был похож, но в нем заключался по меньшей мере один смысл – предложение «ДАШУ АПОКАЛИПСИС!» было пригодно для повседневного использования, но куда больше годилось для веселого разговора с интересной собеседницей. Подлинное значение этих выражений было неизвестно, а потому почти всегда приходилось сталкиваться с многозначительным подмигиванием и неразборчивым мычанием...

Будь как дома путник ты у феи! И, пробираясь сквозь тени, смело шагай по туннелю меж двух бездн! Ибо между нами вечная и чистая любовь! Она ждет! Она жаждет! И будут рады ей русалки и водяные. И тайные аллеи и чистые озера. И милые призраки, что прячутся среди цветов. И деревья, полные высоких песен. И воздушные сферы, и райские страны, что не видимы даже Будде. И дивная музыка сфер. И долгие счастливые часы, когда со всех сторон слышны сладостные звуки и это поет сам Бог. И не нужны ни лекарства, ни посредники, ни водка и шампанское...

Пластмассовый мир победил систему, ибо сознание человека обязано человеку быть осведомленным. Но будем делать разумные выводы: быть осведомленным – не значит иметь интересы и потребности. Быть осведомленным – значит видеть и понимать взаимосвязи происходящих вокруг событий, и при необходимости корректировать свое видение. Сегодня человек активно учится слышать и понимать человеческую речь, но значительно менее активно – говорить с помощью языка. Современное общество лишает человека последнего шанса на знание, довольствуясь его осознанием...

Когда я умру - я стану ветром. Сильным ветром, который гонит по небу все тучи, отражая их в черном зеркале черной реки. Я буду идти по небу, и вокруг будет звенеть весна. А потом, в один из дней, я упаду на землю, и мои мертвые кости разобьются вдребезги. И тогда все снова станут счастливы и спокойны. А когда ты умрешь - ты тоже станешь ветром, ты тоже станешь ветром, и все вокруг станет тобой... Голос звучал все тише, все неразборчивей и наконец стих, а через несколько секунд я увидел, что его больше нет, и вокруг опять стало темно и тихо...