Нат К. Уотсон

1740, окрестности Фрайберга Вначале было слово… и, остро хлестнувшее меж лопаток, оно погнало вперёд: - Ну и иди! За словом пришёл гнев. Не на Митяя, он ведь ничего не ведает, зуёк простодушный… Михайло сердился на себя. На берграта Генкеля, присвоившего их деньги. На попусту потраченное время, кое, при ином наставнике, принесло бы куда больше пользы. Он-то сам пользу нести стремился, он рвался за науками, одержимый жаждой новых познаний во благо Отечества, а что дал ему год – целый год – во Фрайберге?...

1753, окрестности Петербурга Ночь была тиха и удивительно спокойна. Со стороны реки долетал ритмичный шорох волн, а здание завода на берегу – это старое больное здание с его сквозняками, скрипами, тресками и капелью крыш – оно, наконец, погрузилось в сон, вымученный и крепкий. Никто сегодня не бит и не наказан, сегодня нет оставленных голодать на потеху надзорным – все уже разошлись, окончив работы. Покидая мануфактуру, многие заворачивали намеренно к его домику и, пока охрана не спохватывалась, начиная отгонять криками и тычками, люди бросали полные сочувствия взгляды в окно второго этажа...