Russian Travel Team

В наши дни советы по отношениям выглядят привычно: «Как вернуть страсть», «10 способов свести его с ума», марафоны женственности и прочая эзотерика семейной жизни. На этом фоне история, произошедшая в 1937 году в Нью-Йорке, звучит как сценарий абсурдной комедии. На Манхэттене открывается «Школа раздевания для жён», а серьёзный журнал делает по этому поводу фоторепортаж. Идея проста и одновременно безумна: научить замужних женщин правильно снимать с себя одежду перед мужем, чтобы брак не рассыпался от скуки в спальне...

Когда смотришь работы Жоржа Дамбье, возникает подозрение, что в послевоенном Париже люди жили не на руинах Европы, а в бесконечной рекламной кампании хороших манер. Все улыбаются, держат спину, но при этом не страдают от переизбытка драматизма. Никаких страстей в духе «жизнь и смерть платья из новой коллекции». Обычные взрослые люди ведут себя так, будто они просто вышли на набережную или к морю, а мимо случайно прошел фотограф с очень хорошим вкусом. На этом снимке модель сидит на парапете у воды, аккуратные перчатки, шапочка, чуть заговорщицкий взгляд в камеру...

Есть фотографы, которые много думают о композиции, золотых сечениях и прочих уважаемых вещах — и есть Магдалена Восински, у которой всё это, конечно, тоже есть, но спрятано где-то под слоем тёплой пыли дорог, шорохом волн и смехом друзей, который не помещается в кадр. Её снимки похожи на дневник, который ведёшь летом: даты теряются, зато точно помнишь ветер, запах бензина и как от воды щурятся глаза. Эта исчерпывающая наука называется «как жить, пока солнце ещё не село». В этом кадре слышно, как гремит длинная вилка мотоцикла, и совершенно ясно, что скучать ни у кого сегодня не получится...

Если вы когда-нибудь ловили себя на мысли, что вечерний свет способен вести себя как капризный музыкант — то играет крещендо на краю платья, то внезапно глушит все инструменты и оставляет только одинокий аккорд на лице модели, — значит, вы уже готовы к знакомству с Бруно Даяном. Его кадры — это маленькие музыкальные пьесы: строгие паузы, тщательно расставленные ноты, и главный мотив, который слышен даже в полной тишине. В них нет шумной демонстративности, зато есть густая атмосфера загадки, предчувствия и чуть ироничной театральности...

Фотографии Реджины ДеЛуис будто застряли между прошлым и настоящим, как старая кассета, которую кто-то всё ещё слушает на кухне. Они чёрно-белые не потому, что «так стильнее», а потому что мир в них действительно кажется отфильтрованным от суеты. Здесь нет ярких вывесок, кислотных платьев или кликабельных лиц. Есть женщины — задумчивые, усталые, неловко прекрасные. И есть свет, который падает как-то по-старому, без спешки. Реджина ДеЛуис родилась в небольшом прибрежном городке, где летом пахло солью и краской от лодок, а зимой — одиночеством...

Мало кто так уверенно находит смешное в буднях, как Эллиотт Эрвитт. Он ловит момент без громких жестов, без заносчивости, зато с прицельной иронией. В кадре обычно все серьезные, кроме реальности. Эрвитт подкладывает зрителю маленькую кнопку от смеха, на которую наступаешь через секунду после взгляда. Кажется, что снимки сделаны наскоро, как будто автор просто шел мимо. Потом понимаешь, как филигранно выверен ракурс, где именно остановлена нога прохожего, почему тень такая, а не другая. И улыбка уже не сходит...

Когда на вечеринке фотографов кто-то шепчет: «Ледер снова провоцирует», в зале почти сразу появляется два набора реакций. Первые приподнимают бровь и отправляют в соцсети готовый заголовок: ,вторые — подтягивают пуговицу рубашки и начинают обсуждать свет, ракурс и композицию. Между этими реакциями проходит главное: снимки Джонатана не просто вызывают — они пристально смотрят в ответ. Юмор тут работает как масло, а не как приправы. Режиссура порой нарочито простая, как у школьного спектакля, но не забывайте — у театра свои правила...

Если вы когда-нибудь смотрели модный журнал и думали: «Почему эта девушка сидит так, будто у неё ногу свело?», скорее всего, перед вами был кадр Рувена Афанадора. У этого фотографа всё построено на театре и странностях. У кого-то на фото платье, туфли, улыбка. У Афанадора — велосипед, фазаны, золотая салатница и взгляд модели, который говорит: «я уже устала от вашей эстетики». Вот, например, кадр, где героиня в вечернем платье пытается катить велосипед на каблуках. Нет, она не опоздала на свидание и не снимается в рекламе городской велодорожки...

Фотографии Луи Тресерраса выглядят так, будто они сбежали с музейных стен и решили зажить своей жизнью в формате фотокарточки. Вроде бы современная работа — цифра, студия, ткань, свет. А смотришь и начинаешь гадать: «Где тут холст? Где слой масла?» В этом и есть его особенность — он делает фотографии похожими на картины, но не ради трюка, а потому что сам мыслит больше как живописец, чем как фотограф. Луи Тресеррас родился во Франции в 1958 году. Время было интересное: Европа уже успела пережить...

Итальянское лето имеет опасный побочный эффект - на снимках оно мгновенно превращает даже самый скромный дворик в декорацию для фильма про свободу и молодость. Француз с итальянскими корнями Клод Нори ухмыльнулся, сказал «окей, снимем кино покороче и без супергероев», взял лёгкую камеру и ушёл к морю. Вернулся с сериями, где у девушек солёные волосы, у парней привычка обнимать слишком крепко, а у зрителя - стойкое желание слышать шум прибоя, даже если за окном февраль и парковка во дворе. В этих...

Зима на заднем плане, черный плащ во всю ширину кадра, и крошечное лицо, как точка отсчета. Матиас Тронкосо любит, когда фигура и пространство разговаривают на равных: модель не растворяется в пейзаже, а будто спорит с ним. Холод и тишина делают кадровую паузу длиннее, зритель задерживается и начинает рассматривать фактуры. Камень шершавый, ткань мягкая, взгляд прямой. Эффект простой: визуальная притча о хрупкости, которую можно укутать, но не заткнуть. Другая крайность у Тронкосо работает не хуже...

Франк Хорват относится к тем редким мастерам, у которых в одном кадре соседствуют ирония, нежность и внимательность к малейшей человеческой привычке. Сбоку пробежит смешная деталь, спереди уверенно стоит композиция, а где-то в глубине кадра прячется тихая мысль про время и память. Так устроены его репортажи, его мода, его портреты. Смотришь и будто слышишь разговор, хотя вокруг только фотография. Секрет притяжения прост. Камера у него не судья и не мегаканон красоты, а любопытный собеседник. Хорват...