когда меланхолия была черной

🌿Интересные факты из сериала "Больница Никербокер". • В 1900-х годах пары жидкой ртути использовались для лечения мигрени. • Первые рентгеновские техники не знали о вредном воздействии радиации. • "Тифозная" Мэри Маллон была поварихой, которая заразила по меньшей мере 53 жителя Нью-Йорка. • "Тифозная Мэри" была переносчиком болезни, но не имела никаких симптомов.

Бедность. Картина Кристобаля Рохаса. 1886 год

Каждая эпоха отмечена своей болезнью. Австрийский писатель и критик Карл Краус изобрел в 1920 году для этого формулу: «У каждой эпохи та эпидемия, какую эта эпоха заслуживает. У всякого времени своя чума». Недугами Средневековья были проказа и чума, страшные эпидемии, символ человеческого бессилия. Самый опустошительный чумной мор начался около 1300 года. Из Азии через Ближний Восток по Северной Африке и Европе распространилась «черная смерть» – и стала испытанием похлеще проказы. Между 1346 и 1350 годами чума выкосила миллионов 20 человек, четверть тогдашнего европейского населения. Это было самое опустошительное бедствие в европейской истории. А ведь это была только первая волна. Зараза периодически возвращалась и оставила Европу в покое лишь после 1720 года. Болезнью позднего Ренессанса и начала Нового времени стал сифилис. В XVI веке он распространился по Европе и, подобно чахотке, носил много имен. Французы звали его «неаполитанской болезнью», прочие европейцы – «французской», поляки – «немецкой», русские – «польской». На протяжении 400 лет сифилис был эндемическим заболеванием Европы, влияя на повседневность и культуру. Были закрыты общественные бани, традиционные для Средних веков, а парики, испанские воротники, перчатки и косметика должны были скрывать внешние признаки болезни. XIX и XX века стали эпохой чахотки. Она была недугом романтизма и «fin de siècle». В середине XIX века в Германии смертность от чахотки достигла пика: ежегодно из каждых 100 000 человек от нее умирали 270. В Вене четверть всех умерших были жертвами чахотки. — Ульрике Мозер. Чахотка: другая история немецкого общества

Эдвард Мунк. Больной ребенок. 1886 г.

«Человек в болезни делается ужасным подлецом. Иногда он готов мужественно бороться с природою, иногда пресмыкается перед нею, готовый вымаливать у нее минуту облегчения. Большею частью он чувствует себя приниженным перед этим страшным могуществом, которое обращается с ним, как со всякою земною грязью, без малейшего уважения к его духовным и нравственным преимуществам». 16 марта 1855 года — А. В. Никитенко. Дневник

Представьте себе умереть в один час с Пушкиным. А так получилось у столоначальника Сваррика-Сваррацкого, подхватившего серьезную простуду. Совпало, что к нему заехал доктор Спасский, до этого присутствовавший у раненого Пушкина. Сваррацкий умер в один день и «почти в один час» с Пушкиным, и доктор по этому поводу заметил: «Вишь, счастливец! Умереть в один час с таким человеком, как Пушкин. Это не всякому удастся».