Буря в стакане (рассказ)

Наконец, этот день наконец настал.

С десяток раз Лешка уже прокрутил у себя в голове сегодняшнюю встречу со своим кузеном. Один раз, весной - кажется, в апреле или в мае того года, когда Тимофей заезжал на пару недель в Лондон на ‘workcation’ - Леша уже переносил их встречу, ибо чувства переполняли его тогда. Но с тех пор все более или менее улеглось. Ну как улеглось? Просто теперь все стало привычным, только и всего, а если кто и улегся, так это русские и украинские солдаты вместе с гражданскими в землю.

Телефон Лешки показал уведомление нового сообщения от юзера Tyma Tkach: ‘Almost here, I’m at Gunnersbury’.

Леха взял телефон и быстро набил в ответ: ‘Хорошо, сейчас выхожу тебя встречать на Ричмонде’.

Это было уже не первое сообщение текстом от Тимофея на английском. Почему-то в последнее время он отправлял сообщения текстом только на нем, пользуясь русским лишь для голосовых сообщений.

• Че он совсем, что ли, поехал от своей русофобии? Или, может, я все-таки накручиваю себя? - гадал внутри себя Лешка.

Он накинул легкую курточку, одел мокасины и вышел из дома.

Градусник показывал около 9 градусов тепла. Сквер и детская площадка напротив дома переливались яркими красками свежего газона и разноцветными нарядами детишек, веселящихся друг с другом под зорким оком родителей, которые тусовались группками рядом. Это был хороший весенний день в Лондоне, характерный для начала февраля.

А ведь, тогда, год назад, в Лондоне стояла такая же прекрасная погода… Господи, а реально же год прошел с тех пор, - подумал Леха.

Лешка зашагал в сторону станции метро встречать своего блудного кузена. Обычно он слушал в пути музыку в наушниках, но сейчас слушать ничего не хотелось. Навстречу Лехе шли табуны праздных британцев, в основной своей массе чуть за тридцать по возрасту. Слегка навеселе, с пластиковыми стаканчикам, в шарфах Англии и Ирландии. Своими улыбками, смехом и безмятежностью они безмерно раздражали Леху. Он малость нервничал, у него бурлило внутри, он был на взводе. Словно шел на свидание лет в пятнадцать лет.

Несмотря на свои родственные связи, Лешка и Тимофейка познакомились вживую и стали общаться буквально четыре года назад. У них была разница в возрасте в семь лет, - а, значит, в детстве оба друг другу с таким разрывом они были неинтересны. Плюс ко всему, оба с детства жили в разных странах. Сначала Россия и Украина соответственно, потом Россия и Германия, теперь Британия и Штаты. Если бы папаня и маманя Тимофейки не совершили бы визит в Москву в ноябре 2019 года, прихватив в собой и Тимофейку, и не окажись случайно именно тогда в Москве сам Лешка, вполне вероятно, что не пересеклись бы они эдак еще двадцать лет, а может и никогда вовсе.

Лешка не горел желанием встречаться с дальними, неизвестными доселе, родственниками из-за бугра, однако он был в Москве в отпуске, цель которого была проводить время с родными, и он не стал перечить родителям. Они встретились с гостями столицы в грузинском ресторане. Кажется, на Октябрьском Поле или недалеко от Полежаевской, (а, может, еще около какой-то из новых московских станций, названия которых не отпечатывались в голове у Лешки), в одном из бесчисленных и не отличающихся оригинальностью дизайна, но чистеньких и аккуратненьких внутри, новых торговых центров, которыми покрылась Москва за пределами Третьего Кольца в 2010-е годы. Ресторан, кстати, был неплохой. Хачапури по-аджарски там был отменный.

Буквально сразу после начала беседы, и уж, бесспорно, после первых бокалов белого вина под пару наборов пхали в качестве ‘закусона’, Лешка с удовольствием для себя отметил, что не зря согласился выбраться на этот обед с родителями. Тимофейка, его папаша Вадим и маманя Оксана - носители той же фамилии Ткачев, что и Лешка с родителями, оказались очень приятными, веселыми и эрудированными собеседниками. Они ему сразу понравились. Небольшая разница в менталитете Ткачевых - северная сдержанность с одной стороны, и южная фамильярность и даже некоторая южная безбашенность с другой, отнюдь не портили общение, а, наоборот, добавляли перчинку. Ткачевы-южане были выходцами из Днепропетровска и Донбасса, а в начале нулевых они перебрались в Гамбург. Ткачевы-южане-старшие были плутами-предпринимателями еще с молодости, выпавшей на перестройку. Ну то есть как? Ничего особо криминального в их деятельности не было. Бизнесы были приличные по отношению к товару и клиенту, но не к налогам, таможне и всякой отчетности. Хотя, якобы в Германии у них сейчас все по чистому, и их публичный дом работает в полном соответствии с местным законодательством. Ткачевы-москвичи перед встречей условились не ржать и не подкалывать родственников, если данный topic вдруг будет подниматься в дискуссии, но в итоге Ткачевы-южане после выпитой бутылки вина с довольством сами рассказывали про подноготную работы их ‘интересного бизнеса’ любопытствующим офисным тихоням (в обоих поколениях) Ткачевым-северянам.

Тимофейка тоже оказался интересным парнишкой и сразу понравился Лехе, даже несмотря на проскальзывающие у того в речи штампы мышления западного metropolitan liberal. Они компенсировались полным отсутствием догматизма и морализаторства. Тимка травил байки про учебу в США в бытность правления Трампа, распущенность американцев (как business opportunity, без какого-либо зачитывания моралей!), сайты OnlyFans и Manyvids, и в целом про бум секс-индустрии в Штатах. Ему от родителей тоже перепала предпринимательская жилка, и он, оставаясь в рамках приличий, но в тоже время довольно агрессивно, всех за столом агитировал вложиться в его проект собственной биржи криптовалют.

Украинская тема практически не поднималась за столом. Только когда Ткачевы-малые пошли вместе выкурить по сигаретке на улицу, Лешка, спросив Тимофейку: ‘Как часто бываешь в родных краях?’, получил ответ: - ‘В Днепре пару раз в год, а в Донецке теперь хрен знает когда буду, да и пока там эта Лугандония, я туда в жизни не поеду’. На что Леха ответил Тимофею: - ‘Ой, я бы хотел бы посмотреть и Днепропетровск, и Харьков, да ведь гребанные хохлы меня туда не пустят!’

Тимофейка сузил свои зелёные глаза и спросил его: ‘А у тебя какие-то есть косяки перед Украиной?’

Лешка, пропустив еле заметный напряг кузена (он же Ткачев, русский, еще практически из Донбасса! Как он может быть не за ‘наших’? - так думал о кузене Леха, уже пропустив мимо ушей ‘Лугандонию’), ответил: - ‘Да не, какие косяки? Туда ведь просто мужиков с паспортом РФ теперь после 2014 не пускают’, на что получил ответ Тимофейки: - ‘Да слушай, туда просто приглашение нужно, соберешься в следующий раз - напиши мне, я тебе покажу Украину, братан!

Леха улыбнулся и, хотя не любил панибратства от незнакомых людей (а если ты видишь даже родственника первый раз в жизни, тот все равно незнакомый), ввиду того что Тимофейка ему понравился, засиял искренней улыбкой и протянул руку кузену, чтобы пожать: - ‘Спасибо тебе, братан, это правда было бы клево! Я бы очень хотел съездить и посмотреть. Я был только в Днепре в девяностых и в Киеве в нулевых. После всех этих событий, мне очень было бы интересно подивиться на эту страну самому’.

Кажется, они потом даже обсуждали примерную дату поездки - начало мая 2020 года.

Много воды с тех пор утекло. Конечно же, они не встретились в мае 2020 года на Украине (или в Украине, как теперь некоторые говорят), однако общение завязалось, и Лешка и Тимофейка часто обменивались мемом-другим или песенкой через телеграм в сообщениях. Иногда они просто звонили друг другу раз в несколько месяцев вечерком поболтать. Суровый северный зануда Лешка грузил Тимофейку пересказами очередной теории заговора про Ковид и правящий миром кабал государств, корпораций и олигархов, а Тимофейка делился своими более приземленными, но не менее яркими историями про свой небольшой бизнес по организации нелегальных рейвов в Нью-Йорке (городе, где он тогда жил) во время сезона lockdown’ов.

Месяц сменял месяц, год сменял другой год, booster shot сменял новый booster shot, а потом незаметно для всех случился Февраль.

Инстаграм Тимофейки в момент сменил свой характер и облик. На аватарке с его портретом тут же появился небольшой жовто-блакитный прапор. Вместо ленты фотографий типичного обеспеченного молодого человека мира и экстраверта с фотками из путешествий, тусовок, и друзьями со всего света, теперь каждый день начинался с новой военно-пропагандистской instagram-story,

• знакомящих зрителей с очередным горем на Украине,
• детально и в красках объясняющей на пальцах, кто же виновник этого ‘иррационального и беспричинного’ горя, и почему этого виновника надобно ненавидеть всем миром и обязательно остановить,
• героически показывающей то, как доблестные ЗСУ захищають вiд окупантiв свою батькiвщину,
• и наконец заканчивающуюся ссылками на реквизиты для заграничных переводов этим самым ЗСУ или фондам поддержки украинских беженцев.

Лешка с Тимофейкой первые несколько месяцев не переписывались. Они и так писали друг другу не часто, поэтому в этом не было никаких отклонений от нормы. С каждой неделей stories Тимофейки становились все жестче и жестче. Там начали проскальзывать лозунги ‘рiж русню’, а также профессионально сделанные плакаты на немецком и английском, кричащие о том, что подлые москали русифицировали Украину, и какая же это трагедия, что многие украинцы плохо знают свой родной язык, и что Украина всегда была российской колонией.

Лешку потрясывало каждый раз, когда он читал эти stories. Особенно про русский язык и колонию.

‘Еп твою мать, Тимофейка, Тимофейка Ткачев. Ты что, в конец охренел? Ты что ль типа не русский? Какая русификация? Ты о чем? Какая колония? У тебя же родня из Донбасса есть, там другая -фикация происходила…’ - подмывало написать Леху, но он держал себя в руках.

В какой-то момент весной Леха не выдержал и удалил к чертям свой инстаграм. Ему надоело смотреть антирусский контент, (который появился у многих аполитичных до февраля российских, украинских, а иногда и западных фотографов, и дизайнеров), да и избавиться от одной из своих интернет-зависимостей он был рад.

На время забыв о существовании Тимофея, Лешка буквально вскипел, неожиданно вскоре получив от него сообщение - ‘Здарова Лех, как там у тебя жизнь в свободном Лондоне? Все окей? Я думаю переехать к вам на остров зимой! Давай встретимся! ’.

Кажется это было в середине Апреля, после первого 'жеста доброй воли'. День-два Леха обдумывал, как ответить. ‘Чтобы ты сдох, скотина ты такая!Самый свободный сейчас город в мире — это Москва! ‘Пошел на***, рiж русню, да?’, ‘Здарова, здарова! Че ты не мовой пишешь, ты же, б***ь, русифікований, так? - разные перебирал он варианты в голове, однако в итоге остановился на компромиссном:

‘Здарова Тимофейка, да норм, норм. Как сам? Да, давай встретимся. Когда будешь в Лондоне?’

Все-таки зачем рубить с порога, если тебе не нагрубили? Тем более, если это родственник… Да и кто знает, как эта война еще закончится? - так решил для себя Леша, и все-таки в последний момент отменил встречу, сославшись на внезапную болезнь, когда оказалось, что Тимофейка собирается притащить с собой свою украинскую герлфренд.

Ладно б, если это была американка или немка, но встречаться с незнакомыми украинцами я не буду’, - сказал он себе.

Когда Тимка написал Лехе в январе 2023 о своем приезде в начале февраля, чувства уже немного остыли, а сливаться было бы уже откровенной грубостью, да и любопытство все-таки подмывало встретиться.

Толпы крепких британских и кельтских кабанчиков с их холоднолицыми и бледнокожими дивчинами все прибывали и прибывали на перроны станции Richmond. Underground, Overground, ж/д. Ричмонд наполнялся все больше и больше праздным народом, а так как выход на станции был лишь в одном месте, это означало, что, сойдя с поезда, еще минут семь требовалось потратить на выход.

Леша скучал в телефоне, стоя на выходе из станции у автобусной остановки. Что он читал? Ну, конечно же, что-то про войну. Кажется, он смотрел видеохронику из-под Артемовска/Бахмута или читал очередную сводку с обновленной картой Донбасса.

• Эй, здароввва, сепаратюха, як справы? - окликнул его знакомый голос.

Леха поднял голову, и увидел своего величавого (тот был ростом почти под два метра) кузена, улыбающегося ему по-американски белоснежной улыбкой. Он тоже заулыбался в ответ.

• Здарова, здарова, Тимка, справы нормально, як сам ты? А я напомню, что вообще-то это Украина отделилась от России, так что этот не такой уж простой вопрос!
• А ты, я вижу, неизлечимый русский империалист! Все, звоню в СБУ, ща за тобой приедут! Чекай! – ржа, отвечал Тима.

Леха с удовольствием для себя понял, что Тима, кажется, так и остался нормальным парнем. Если так шутит на грани фола, значит, он сохранил свое отсутствие догматизма.

• Слухай, Тимофiй, а давай може поспілкуємось українською? Мені потрібна практика, а то я обично слухаю і читаю, а тут можливість поговорити з носієм мови?

Тима хитро прищурился и с любопытством оглядел сверху вниз брата.

• Хмм…неплохо, неплохо! Молодчик… Но это, если честно, я вчера тусил, волонтерил вчера по украинской теме, и потом с девчонками из центра у нас была party… У меня небольшое похмелье, и я, честно говоря, предпочитаю по-русски. Давай как-нибудь потом?

Леха почувствовал небольшой дискомфорт (вот же он сукин сын, и так красавчик по жизни, так еще и волонтерит своим, чего я не делаю. Я только лапу сосу из-за того, что боюсь, что меня за какую-то либо ‘неправильную активность’ погонят отсюда домой), но затем все-таки засветился улыбкой в ответ, на которой читалось: - ‘Ах, как я тебя подловил, ти мiй справжнiй українець!

• Давай :) Как ты добрался? Все ок? - Леха решил вырулить разговор в нормальное русло.
• Да, если бы, конечно, не этот матч! Часто такое у вас?
• Периодически! Просто тут рядом самый большой регбийный стадион в мире, и сегодня не простой матч - Англия против Ирландии. Это большое шоу.
• Да, я тоже заметил, когда сел еще на Willesden Junction (станция London Overground в сторону станции Richmond - прим. авт.). Уже там все было забито.
• А знаешь, это неудивительно, ведь там в Kilburn’е, районе, что недалеко от Willesden, с 1960-х жило немало ирландцев. Кажется, их даже сегодня около процентов десять там.
• Интересно, - хлопал глазами Тима. Куда пойдем?
• А пойдем, тут рядом на Green. Там неплохой есть пабчик мне знакомый, где неплохие бургеры подают.
• Как прикажешь! Тут местный ты!

Ожидая своего заказа, Ткачевы непроизвольно и органично, в весьма английской манере, вели small talk, обсуждая погоду в Лондоне и Нью-Йорке, (Леха жаловался на то, что зима 2022/23 стала самой холодной зимой в Лондоне на его памяти, то есть за последние десять лет, а Тимофейка рассказывал про недавние снегопады в Нью-Йорке и Новой Англии), район Fulham, где Тимофейка нашел себе временное жилье у подруги, и прочие мелочи.

Примерно так выглядела Англия вечерами несколько недель в зиму 2022/23 года. Нечастое дело для Британии!

Наконец Ткачевы получили свои долгожданные бургеры и второй раунд бокалов с пивком (первый был выпит в ожидании еды), и тема их беседы, разумеется, потянулась туда, куда она не могла не зайти.

• Ну, так рассказывай, че у тебя там здесь за работа? Чего решил сюда приехать? Тебе вроде Штаты больше нравились?
• Да они мне и не перестали нравиться. Просто у меня появилось предложение поучаствовать в стартапе одном по cybersecurity, где большая часть клиентов будет из Европы, поэтому я решил здесь годик пожить, а потом, может, либо обратно в Штаты, либо в Швейцарию. Там мне очень-очень понравилось, плюс — это еще и немецкоязычная страна, родители рядышком, и еще там низкие налоги! Честно говоря, я бы мог бы там даже всю жизнь прожить! Очень comfy страна!
• А че же ты туда сразу не поехал? Зачем тогда Британия?
• Так предложения я пока просто не получал достойного оттуда, а тут получил. Вернее, я получил предложение из Швейцарии, в апреле прошлого года, кстати, но оно было от русского чувака, и я отказался. Ну на фиг работать с русскими, всякие санкции там, и все такое.

Леха хотел было roll his eyes в ответ, да нельзя было. Все-таки это родственник, и тот явно просто говорил, как он думает и видит, и логика у него была железная, однако, как же это странно слышать, что родственник с твоей же русской фамилией Ткачев говорит про русских как про что-то чужое, более того, что-то грязное, обо что он не хочет мараться.

Немного отключившись от того, что ему говорит Тимофей, Леха думал про себя:

А с другой стороны, этот ТкачОв, мой брательник, разговаривает точь-в-точь как ВСУшники с видео из телеги, где они переговариваются друг с другом по рации, спорят друг с другом, записывают челобитные начальству или издеваются над нашими пленными. Он, также, как они, тянет согласные и делает губные звуки в той манере, что отсутствует у ‘русских русских’, и которая выдает украинца (пов’язки). Разумеется, hэкает и шокает. Уже успел сказать хотя бы раз про русский корабль, который идет сами-знаете-куда. Господи, да ведь он реально же представитель другой стороны в этой войне. М-да, дожили…

Тимофей закончил свой монолог, который Леха прослушал, а что-то сказать в ответ ему требовалось.

• Слушай, я тебя понимаю, я, кстати, поступил похоже. После 24/02 я сразу сказал на работе, что больше ни с одним украинским клиентом взаимодействовать не буду от слова совсем. И вне работы, я решил, что буду избегать украинцев, которых я не знал до начала войны. Кто знает, что там у них в голове?

Тимофей покивал, ничего не вставив в ответ. Лехе было приятно, что можно было говорить откровенно, без задней мысли, с ‘человеком с другой стороны’. Затем, лакомясь картошечкой, поданной к быстро съеденным бургерам, и заказав третий раунд бокалов спиртного, Ткачевы перешли к обсуждению делового вопроса Тимофея. Ему нужен был толковый бухгалтер со знанием американской и британской корпоративной отчетности, и Леха был рад посоветовать хорошую знакомую девчушку шотландку. Леха же полюбопытствовал, куда, по мнению кузена, лучше вложить лишнюю тыщу фунтов, в ответ получив - тыща мало, будет в несколько раз больше, звони, я тебе что-нибудь придумаю. Леха знал, что Тимка не врал, ибо имел с ним уже небольшой опыт делового взаимодействия, когда Тимка здорово ему помог по одному рабочему проекту. Незадолго до войны он познакомил Леху в деловой переписке со своей подругой юристкой из Штатов, экспертом по трастам, как раз, когда юридической практике, где работал Леха, требовалась консультация по точечному вопросу. Девчонка, украинка, кстати, оказалась превосходным спецом, и все сработало как часы. Леха считал, что он у Тимки с тех пор в небольшом долгу.

Вот опять принесли напитки. Парни чокнулись, выпили, а так как они закончили обсуждать предыдущую тему, а новая тема разговора автоматически не наклюнулась, оба огляделись вокруг себя в пабе. Было довольно шумно, гамно, потно, но и тепло, уютно, и это был тот случай, когда ловишь некоторый кайф, находясь ‘в толпе’, ощущая некую сопричастность к ‘общему празднику’.

По обе стороны от Ткачевых сидели отдельные и смешанные группки англичан и ирландцев - болельщиков, пришедших на сегодняшний матч, - либо на стадион, либо в паб(ы) смотреть его с экрана с друзьями. Определить ‘национальность’ того или иного болельщика или болельщицы не составляло труда, так как у них были шарфики с зеленым клевером или бело-красный St. George, иль English Rose на щечках.

А без шарфиков и символики определить национальность у этих блондинок, рыжуль, брюнеток, шатенок, и их светло и темно русых русых, рыжих, темноволосых бойфрендов или просто подвыпивших лысых кабкнчиков было невозможно. Акцент, лишь акцент (помимо гражданства, которое при желании может получить каждый из них) мог бы выдать их ‘национальность’. Своего рода украинским ‘г’ у ирландцев выступает произношение, по совпадению похожей по написанию на нее, буквы ‘r’. И англичане соседних с Ирландией областей выговаривают ее так же, как ирландцы.

Представители помеси германских племен с кельтами и типа щирые-прищирые кельты с удовольствием болтали друг с другом, опрокидывая бокалы, поедая гамбургеры, картошку, roast dinner’ы, хлопали друг друга по плечу, иногда запевали кричалки, дружно хихикали, что-то показывали друг другу по телефону, заливались смехом, рассказывали друг другу о последнем визите в Корк, Белфаст, или же Дублин, а, может, и Брайтон, Манчестер или Девон и Корнуолл, и признавались друг другу в том, что их дед приехал в свое время из провинциального Лимерика в Лондон, или же, что их прадед был английским солдатом оставшимся в Дублине со своей ирландской дивчиной и пустившим там корни, после обретения Ирландией своей незалежности.

Рядом со столом прошла миниатюрная бледнокожая аккуратненькая длинноволосая брюнеточка в сером пальто, черных леггинсах, белых кроссовках, с бокалом белого винца в лапке с аккуратным черными маникюром, и флажками Британии и Ирландии на разных щечках. Леха засмотрелся на нее чуть дольше, чем следует, и чтобы случайно не отхватить от чужого парня или не быть обвиненным в каком-нибудь -изме, отвернулся от нее, обратившись к своему брату:

• Чувак, а как же жалко, что мы просрали такие отношения между русскими и украинцами, нет?
• И не говори, но ваш Володька все это похерил, причем на это у него ушло две попытки и восемь лет. Ты видел, как Киев с Харьковом разъ**али? - сухо ответил Тимон.

И разве поспоришь? Тысячу приводи аргументов, говори про Донбасс, сравнивай Ирландию с Ольстером, но по сути слова то эти перекрыть нечем, особенно когда ты говоришь вживую с настоящим нормальным человеком, а не ‘отжигаешь’ анонимно в комментах, - подумал про себя Леха.

• Тим, я согласен, но Украина и украинцы тоже не без греха… Кто отменял русский язык? Кто акцентировал внимание на разнице народов? Кто устроил кровавый шабаш на Майдане и потом отправлял армию на Донбасс весной 2014?
• Слушай, ну смотри. Мне кажется, все просто. Независимая страна и ее народ сами выбирают, что им делать, и никто другой им не может быть указом?
• Тимчик, я согласен, но тогда примени эту логику к России… Ежели ей вздумалось делать ‘дела’ с Украиной, я извиняюсь, коли она независимая такая, значит, ей тоже позволено, и все ок?
• А на**я? Вот скажи мне - на**я это все Путину и России? Ты что, реально топишь за войну? Какие цели у этой... ‘Спецоперации’? - Тима произнес последнее слово с издевательством, и словно его тошнило.
• Если честно, я думаю, это война за влияние русского языка и русского мира, как бы это пошло не звучало. Оставь Украину, какой она была после 2014 года, и поколение наших внуков в России и на Украине будут говорить на разных языках, и будут считать друг друга иностранцами. - с грустью в голосе ответил Леха.
• И что? И не будет ли так теперь?
• Как что? Уму непостижимо, чтобы наши люди не понимали друг друга, и считали друг друга чужими! Вековые связи ломаются, это как ножом по сердцу… А что там будет теперь, одному богу известно…

Тима пожал плечами. Его практический ум, похоже, такие вещи не трогают, - подумал без всякого чувства обиды Леха, но потом Тима таки взял слово:

• Мне кажется, война ужасней. А конкретно наши с тобой внуки, может, не будут говорить ни по-русски, ни по-украински, но, может, они будут говорить на другом общем языке. Тебе кажется, это будет великая трагедия? Мне кажется, нет. Шо у тебя родаки-то думают?
• Ну батя мой, как ты знаешь, из Днепропетровска. Он строго против. Мать из Питера, связей с Украиной не имеет, но по женскому и классово тоже очень сильно против.
• А ты сам-то?
• Я тебе честно скажу… Топить-топить за войну я не могу. Иначе бы я был на фронте или хотя бы в России. Но…желать поражения не могу. У меня же реальных связей с Украиной нема. Отец для меня фактически москвич. На Украине я практически то и не был. Все мои друзья из России. Это моя страна, мои люди, моя армия.
• Да ладно, шо совсем нет знакомых с Украины? - удивился Тимофейка.
• Ну как, есть малость, но таких прямо чтоб близких нет… ну кроме тебя. Поэтому не могу я смотреть спокойно, как ваши ребята наших казнят…Сорри. А ты сам-то?

На середине фразы глаза Лехи наконец идентифицировали другой источник восточнославянской речи возле столика, за которым сидели Ткачевы. Славянского вида мужичок, довольно простецкого вида, лет за сорок, с залысинами и небритый, сидящий со своей Алинкой, (а может Стефанией, или скорее всего просто Катькой, по паспорту Катерыной), прищурив глазки, посматривал на Леху, похоже, пытаясь разобрать, о чем тот говорит со своим собеседником. Поймав взгляд Лехи, он отвернулся и начал что-то тараторить своей Алинке. ‘Давай, давай, Тарас, бубни своей Алинке, что заслышал москаля и что тот что-то говорит про войну. Мы оба с тобой знаем, что если ты здесь, то русню ты готов резать только на словах, иначе ты был бы сейчас в другом месте’, - пиля затылок отвернувшегося Тарасика, думал про себя Леха, а тем временем ему отвечал на его последнюю реплику Тимофей:

• Да, слушай…я тебя частично понимаю. Конечно, Россия агрессор и Путин тиран и х**cос, но у меня бывшая - москвичка, и у меня помимо твоего батька и тебя есть родственники еще в Питере тоже… Но, знаешь, все мои знакомые из России против войны.
• Не факт, что твои знакомые с тобой до конца откровенны. Возможно, некоторые из них просто вежливые. Хотя все мои близкие друзья тоже не за войну, но немало тех из них, кто не против России по тем же причинам, что и я… Нехорошо получилось, очень нехорошо…Слава богу, мы с тобой вот нормально общаемся.

Чокнулись. Леха был рад, что он может говорить открыто как есть и не опасаться того, что может обронить лишнее словцо. Это же брат!

• Слушай, а если не секрет, то откуда у тебя родня по линии не Ткачевых и какая там фамилия?
• Козловы. Из Славянска и Константиновки.
• И сейчас там кто-то остался?
• Бабушка, - стальным голосом ответил Тимофей.
• Еп твою мать, - непроизвольно вылетело у Лехи, и он спросил: - А почему не уехала?
• Ага. Не захотела она. Ей за 80, - тем же голосом без эмоций ответил Тима.

Стало очевидно, что тема разговора Тиме явно не приносила удовольствия. Будь на дворе год эдак 2015 или хотя 2021, Леха, может, еще попытался бы тыкать фамилиями, пытаясь что-то там доказать насчет русскости Тиме, но теперь это все потеряло актуальность. Даже русские из России увидели, насколько украинство инклюзивно, хотя, похоже, что дверца для новых русских, желающих украинизироваться, прикрылась для большинства чужаков, за исключением тех, кто решил пролить за украинство кровь на этой войне на стороне ВСУ.

Вроде бы тему разговора приличия требовали вырулить на что-то другое, но посчитав, что любопытство иногда важнее приличий, Леха спросил:

• У тебя кто-то из друзей или близких погиб?
• Из близких или близких друзей - нет. А знакомых немало. Помнишь удар ракеты в подъезд в Днепре?
• Это из-за которого Арестовича сняли?
• Ага. Так вот, там жили родители моего одноклассника. Оба погибли. Сын их ща служит на херсонском напрямку.
• Очень жаль, - виноватым тоном со смесью неудобства и стыда, (а также некоторым неудобством, от того, что он выбрал такой тон, с учетом того, что Тимка ни разу ни обмолвился словом сочувствия о пострадавших с 'другой стороны') ответил Олеша.
• А у тебя кто-то погиб из знакомых? - спросил Тимофей.
• Нет, никто не погиб, более того, никто не служит, хотя один получил повестку, но потом она отменилась, - ответил Леха и сразу задал вопрос: - Слушай, я вспомнил, а я же правильно помню, что по линии батька твоего, у тебя есть еще братан и сеструха? Кажется, они тебя старше оба? Где они ща?
• Ага, Васек и Ленка. Все окей у них. Ленка в Польше живет уже лет шесть. У нее там свой IT-бизнес с мужем поляком, ребенок - Марэк, ему, кажется, года два. Я с ними виделся полгода назад. А Ваську повезло. Он 19 февраля из Киева уехал в Тайланд с пацанами в отпуск на две недели. В итоге оттуда поехал в Канаду, там устроился жить и работать в Торонто.
• Клево! Прикольно! Счастливчик! Надо будет их когда-нибудь повидать! - воодушевленно отвечал Леха.
• Ха! Ха! - издал гордый смешок Тимофей, и продолжил - А я тут подумал, что ты похоже единственный из Ткачевых, который за Россию. Все остальные из наших за Украину, - хитро улыбаясь, словно (словно ли?) подколов, глядел на брата Тимофей.

У Лехи тоже был в кармане свой козырь.

• Тимка, а ты помнишь, кем был наш с тобой общий предок? Дед наш, которого мы с тобой никогда не видели?
• Ну, он ветеран типа? Инженером, кажется, работал на Южмаше?
• Петр Кондратьевич Ткачев. 1908 года рождения, рабочий из Питера. В 1939 призван в РККА. Участник освободительного похода на Польшу, потом он переехал жить в Станиславов (то бишь Ивано-Франковск), а потом он однажды вышел на службу и до лета 1945 года о нем ни слуху, ни духу. Просто ушел… и вернулся через пять лет сержантом НКВД. Как оказалось впоследствии, он отсутствовал на секретном задании, и Леша сделал паузу, чтобы Тимофей задал ему вопрос.
• Ну и что за задание было? - с некоторым отсутствием интереса в тоне спросил Тимка.
• Борьба с украинским и польским националистическим подпольем на западной Украине, - гордо и даже чуть повысив голос произнес Леха. - Как потом оказалось из документов, которые раскопал в 1990-х батек. Дед об этом ничего никому не рассказывал.

Казалось бы, надо вставить еще одну фразу, дабы провести некоторую логическую связь, но Леха посчитал, что это было бы грубо и плоско. Тимофей же молчал, словно на него это не произвело никакого впечатления вообще.

Еда за столом закончилась. Бокалы тоже уже были опять пусты.

• Пойдем? Погуляем по району, покажу, где живу?
• Пошли!

Richmond сверху. Он так выглядит весь год напролет, только если не выпадет снег.

Ткачевы прогулялись по Richmond’у. Спустились на набережную и поглядели на припаркованные на воде лодки и разноцветные домики-на-плаву. Поднялись в гору к Richmond Hill, и посмотрели оттуда сверху на южный берег Темзы и зеленый Marble Hill Park с белым дворцом посередине. Взяли себе кофе на вынос с эклером в Paul. Прошлись до квартиры Лехи, что находилась в подвале белоснежного трехэтажного особняка, разделенного на квартиры еще в 1960-х, и попили там в заднем садике оставшееся кофе, да выкурили по сигаретке, треплясь о чем-то своем, отвлеченном.

Но вот, часы айфона показали около 5 вечера.

• Слушай, ну мне пора, очень был рад пересечься, будем на связи! - поглядев на свои часики, сообщил брату Тимофей.
• Давай, Тимка, рад был встрече, не теряемся! Еще надо будет потусить вместе после работы. У меня тут есть пара друзей хороших. Ха, проукраинских, кстати. Мы с ними постоянно на эту тему спорим. - отвечал, провожая к двери, Леха.
• Я только за! Забились, - сказал Тимофей.

Перейдя в коридор, Тимка стал напяливать на себя куртку, одевать обувь.

• Куда ща едешь? - спросил Леша братка.
• Да к подруге одной.
• Украинке?
• Ага! У нее, кстати, интересная работа. Она работает военным переводчиком на военных базах, где британцы готовят наших солдат. И так как базы вне Лондона, ее хата - пустая, но на этих выхах она тут, поэтому сегодня у нее там небольшая тусовка. Хочешь, пошли со мной? - улыбался Тимофей.
• Ээээ, спасибо за приглашение, но в другой раз, - отвечал Леха.

Парни обнялись, пожали друг другу руки и распрощались.

Леха открыл входную дверь и проводил Тимофея на выход.

• Помнишь, как идти?
• Ага!
• Пока, пока!
• Давай, давай! На зв’язку!
• На звязку, на звязку…

Леха закрыл дверь, и все не мог избавиться от неприятного осадка.

Блин, вот он же сейчас едет к бабище, которая участвует в тренировке тех, кого готовят убивать наших? Небось, сейчас будут смотреть свежие видео ‘знищення оркiв’ и ржать над тем, как беспилотник скидывает гранату на наших несчастных солдат. М-да. Интересно, а он понимает, что остатки моего сочувствия и симпатии к украинской стороне, по большей части лишь из-за того, что я всегда ставлю себя на его место? А рефлексирует ли он, так как я про нашу сторону? М-да, неизвестно. Ладно, зато хотя бы встреча прошла нормально, без каких-либо эксцессов, а то я так переживал, что будет какая-то ерунда, скандал, глупость.

Который раз мой страх оказался (пока!) очередной бурей в стакане воды! - закончил свой внутренний монолог Леха и пошел открывать Youtube, дабы послушать очередное свежее выступление Стрелкова, главного русского правдоруба современности.

Клемент Таралевич

Лондон, Февраль 2023 года.

t.me/chuzhbina

https://www.spreaker.com/show/0-uya5Xr

https://music.yandex.ru/album/11750623?dir=desc&activeTab=about