Через несколько часов взволнованная Елизавета приехала к отцу своего жениха. Выйдя из квартиры Варвары Семеновны, девушка позвонила Роману Сергеевичу и, рассказав о размолвке с Леонидом, попросила мужчину о помощи.
Гущин-старший без колебаний согласился, добавив, что сын как раз у него.
— Проходи, Лиза, — гостеприимно встретил он девушку. — В комнату проходи, — указал рукой.
Елизавета сняла верхнюю одежду, разулась и зашла в гостиную. Там на диване сидел Леонид, он с интересом смотрел какой-то фильм.
— Привет, Леня, — поздоровалась девушка.
— Привет, — Леонид удивился появлению Лизы и убавил звук телевизора. Головина, не мешкая, протянула ему приказ директора. — Что это? — спросил молодой человек.
— Приказ от вашего шефа. Степан договорился перенести твои курсы на месяц позже.
— Степан договорился? — переспросил Леонид, однако документ взял. — Что за бред? Как ему это удалось? — Посмотрел — все верно, и фамилия его в списке имеется.
— Ну, постарался, значит. Я, кстати, сейчас от твоей мамы. Ты не в курсе...
— А что такое?
— В общем, — Елизавете очень не хотелось говорить, но пришлось, — они с тетей Галей, ну, с Галиной Игоревной, договорились послать тебя на эти курсы, чтобы сорвать нашу свадьбу. И тетя Галя подкинула приказ вашему директору, который тот не глядя подписал, так как там стояли все визы.
— Подожди, ничего не понимаю. Но ведь это же Степан настоял на курсах, как мы с тобой поняли, — напомнил Леонид.
— Просто Стёпа тот человек, на которого сразу пали наши подозрения. Нам бы ведь и в голову не пришло подумать на твою маму, — объяснила Елизавета.
— Да, но просто зачем ей это делать? — Гущин младший отрицательно покачал головой. Ему не верилось, что мать на такое способна. Она всегда желала ему счастья и относилась к его выбору, как ему казалось с уважением и одобрением. — Бред какой-то. В жизни не поверю.
— Думаешь, я приехала просто так, чтобы оговорить Варвару Семеновну?
Леонид встал с дивана и подошел к Елизавете.
— Послушай, мама не могла этого сделать, — грозно произнес он. — И не выдумывай. Ты знаешь, она всегда к тебе хорошо относилась.
— Спокойнее, голубки, — Роман Сергеевич вынужден был влезть в разговор, — а то в боевых петухов превратитесь. Живо одевайтесь, и поехали к ней, — предложил он.
— С чего это вдруг? — воспротивился сын. — Ты тоже считаешь, что мама могла так поступить?
— Я пока никак не считаю, но, зная твою маму, я в состоянии поверить Лизе, — спокойно ответил Роман Сергеевич. Одевайтесь, поехали.
Отец Леонида примером показал, что нужно делать: он взял висевший на плечиках костюм и ушел переодеваться в другую комнату.
Ситуация была неловкой. Несмотря на то, что Варвара Семеновна поступила отвратительно, Елизавета почему-то чувствовала себя предательницей — пришла и наговорила любимому сыну гадостей про его мать. Но ведь, с другой стороны, это была правда, пусть и горькая.
Хорошо, что девушку поддержал отец Леонида. Благодаря ему у нее хотя бы появился шанс помириться с женихом и успеть подготовиться к свадьбе.
***
Быстро собравшись, Елизавета, Леонид и Роман Сергеевич приехали к Варваре Семеновне. Молодые люди горели желанием выяснить, зачем она так упорно стремилась расстроить их свадьбу.
Роман Сергеевич поддерживал намерения молодых. Выслушав требования незваных гостей, женщина предъявила собственные претензии:
— Сначала у меня украли мужа, теперь у меня украли сына — подыхай одна как хочешь...
— Господи, мама, ты же разумная, умная женщина. Зачем ты такое говоришь? — возмутился Леонид. — В конце концов, будь ты и к себе критична тоже.
Близкие люди разместились в небольшой кухне. Роман Сергеевич предпочел постоять.
— Лёня, не ругай ее. Просто попробуй понять... — начал было говорить отец.
— Папа, подожди, — перебил его сын. — Пусть мама ответит мне на вопрос: какое отношение имеет мой брак к этому всему?
— А помнишь, сыночек... помнишь, как ты ко мне пришел и сказал, что ты женишься и поддерживать меня больше не будешь? По сути дела ты поступил точно так же, как твой папа десять лет назад.
— Мамуль, но ты ведь не так поняла меня. Я сказал, что не смогу тебе помогать так, как раньше, потому что мы с Елизаветой собирались купить квартиру после свадьбы, понимаешь? Я имел в виду, что нам всем нужно будет немного подужаться. Всем, понимаешь, не только тебе. А бросать тебя я не собирался и не собираюсь. — объяснил Леонид. Он подошел к матери и крепко ее обнял, отчего женщина расплакалась еще больше.
— Мне просто нужно было, чтобы ты меня пожалел. Меня ведь теперь некому пожалеть даже...
— Варя, я тебя прошу, не надо перекладывать наши с тобой взаимоотношения на детей, — сделал замечание бывшей жене Роман Сергеевич. — Я считаю, что Елизавета — это лучшее, что только можно пожелать нашему сыну. Не надо разрушать счастье собственного, родного ребенка. Договорились?
— Сыночек, — Варвара Семеновна обратилась к сыну, — он думает, что я не хочу для тебя счастья, но это не так — конечно же, хочу. Я же мать. — Женщина посмотрела на Романа. — Я думала, что правильно поступаю, боясь за сына. Он ведь у меня один... У меня больше в жизни никого нет. Я очень боюсь его потерять.
— Варвара Семеновна, ну что вы... — присоединилась к разговору Елизавета. — Мы будем в гости к вам ходить, вы будете к нам ходить. У нас же с вами всегда все было хорошо, и обязательно еще будет.
Услышав слова будущей невестки, Варвара Семеновна не удержалась и раскаялась. Она подсела к девушке и сказала:
— Я виновата перед тобой, Лизонька, прости меня. Венок тот я тебе под дверь подложила...
— Что, мама? — удивился Леонид.
— Я знала, что ты боишься всего, что относится к похоронной атрибутике. Сама не знаю, как мне эта дурацкая идея в голову пришла: то ли напугать тебя хотела, то ли... вообще не понимаю, чего хотела. — Женщина растерялась и прикрыла лицо руками. Ей было стыдно.
— Господи, мама, как ты могла такое сделать? — Услышав признание матери, Леонид расстроился. По его мнению, нужно быть как минимум слегка сумасшедшим, чтобы решиться на такой поступок.
— Прости, Лизонька, — повторила Варвара Семеновна. — За мое вмешательство.
— Да, и я тоже присоединяюсь к маме, — сказал Леонид. — Прости нас, Лиза. У нас это, по-видимому, семейное — дурости такие творим... Простишь?
— Да все в порядке, Лёня. Я уже давно всех простила. Честно.
Все дружно рассмеялись. Эйфория еще долго не покидала близких. Вот бы всегда такое чувство испытывать...
— Друзья, я тут подумал... — заговорил Роман Сергеевич. — Давайте, оставим все обиды в прошлом, переступим, так сказать, через собственные амбиции. Мы же умные, интеллигентные люди. Самое время начать все с начала.
— Понимаю, в мой огород камень, да? — ответила на это отошедшая от слез Варвара Семеновна. — Предлагаешь закрыть дело за сроком давности.
— Ты всегда умела найти подходящую метафору, Варя. Совершенно точно подметила: закрыть дело и открыть простые человеческие отношения. — Роман Сергеевич подошел к сидящей на стуле Варваре и прикоснулся к ее плечу. — Мы же с тобой родственники по Леониду, так сказать.
Мать посмотрела на сына.
— Я постараюсь, — сказала. — Мне будет это трудно сделать, но я постараюсь. Приглашу вас всех как-нибудь на днях к себе на пирог.
— Обещаешь? — спросил сын.
— Ага, — улыбаясь, закивала Варвара Семеновна.
В тот момент после напряженного разговора с матерью жениха Елизавета испытала смешанные чувства. В ней говорили и жалость к этой несчастной женщине, и одновременно какая-то детская обида на нее. Ведь Вера Семеновна не понимала, что, разрушив отношения сына с будущей невесткой, не станет счастливее.
Вспомнив о предстоящей свадьбе, Елизавета подумала, что, в конце концов, свекровь любить не обязательно, а можно просто уважать. На этой мысли девушка и решила остановить свои размышления.