На следующий день Спицыны вместе съездили в магазин за покупками. Во дворе дома Людмила, выходя из машины, неожиданно обнаружила под креслом пассажирского сидения серёжку.
— Люда, ты чего там сидишь? — спросил Степан, открыв багажник. — Возьми небольшой пакет хотя бы, а то мне неудобно. — Жена не отреагировала, она с интересом рассматривала находку. — Что там у тебя?
— Да тут кое-что интересное... — ответила Людмила.
— Что? Я не вижу отсюда.
— Серёжку нашла, представляешь? — Супруга подошла к Степану, держа в руке золотое украшение, явно женское. — А скажи-ка мне, откуда в твоей машине взялась женская серёжка?
— Разве это не твоя? — Муж, пряча глаза, стал доставать пакеты с вещами и продуктами из багажника.
— Нет, не моя. Но я бы хотела знать, чья она.
— Люда, мы сейчас допрос тут будем устраивать?
— Нет. Но разве у тебя предположений нет никаких?
— Люда, я не знаю, чья это сережка. Может, кто-то обронил...
— Кто?
— Пассажирка, может, обронила. Я на днях работал в «Яндекс-такси», понимаешь?
— Ты «бомбил»? — удивилась Людмила.
— Да, я «бомбил» для того, чтобы заработать немного денег. Что в этом такого?
— Ладно, извини меня, Степа.
— А что извини, Люда? Я стою перед тобой, как школьник перед учителем, держу в руках пакеты и чувствую себя полным дебилом, отчитываясь перед тобой.
— Правда, милый, извини. Я знаю, что «бомбить» — дело нелегкое.
— Спасибо за сочувствие. Пакет возьми один.
— А ты чего завелся из-за ерунды? — спросила жена. В голосе Степана она услышала нотки раздражения.
— Вот как раз, по-моему, из-за ерунды завелась ты, — перевел стрелку Спицын.
— Ну, ладно, прости...
Людмила попыталась успокоить Степана. Уж очень сильно он испереживался. Однако, к сожалению, это только усилило ее тревогу, и подозрения в том, что у мужа могла появиться другая женщина, практически переросли в уверенность. Женщины обычно чувствуют и видят ситуацию несколько глубже мужчин.
***
Так и не добившись от мужа правды, в тот же день расстроенная Людмила приехала в гости к подруге Агате Сомовой и поделилась своими сомнениями. Спицына не сомневалась, что Степан начал встречаться с другой женщиной.
С Агатой Людмила подружилась еще в школе. Девочки и гуляли вместе, и сидели за одной партой, и не ссорились ни разу. В шестом классе семья Сомовых была вынуждена переехать в один из северных районов Санкт-Петербурга, тогда-то и Агата, и Людмила испытали сильные переживания от расставания и поняли, что между ними настоящая дружба. С тех пор они всегда поддерживали связь: сначала писали друг другу письма, затем, повзрослев, стали встречаться и созваниваться.
Подруги расположились на кухне.
— ...Понимаешь, Агаточка, я до сих пор ужасаюсь от того, что говорит мой папа, — рассказывала Людмила. — Неужели Стёпа меня, и в правду, обманывает?
— Да ну, что за ерунда?! — поддержала подругу хозяйка квартиры. Агата жила в «хрущевке», и ее все устраивало.
— Вот видишь, даже ты меня не хочешь слушать.
— Да я слушаю тебя. Просто я не верю в это. Ты ж его давно знаешь.
— Давно. И я тоже не хочу в это верить.
— Ну, и правильно, Люда. Советую тебе вообще об этом не думать: об этих мифических соперницах. Ты посмотри на себя — красавица, стройная девушка, умница, готовишь вкусно. Не порти себе характер.
— Агаточка, что же ты меня так нахваливаешь, как на шоу невест? — засмущалась Люда.
— Ну, потому что Стёпка тебя любит, мужик он у тебя хороший, и пара вы замечательная. Я вам даже иногда за-ви-ду-ю. — Хозяйка поставила на стол фарфоровый чайный сервиз, разукрашенный синими узорами.
— Спасибо тебе, Агаточка, — Людмила поблагодарила подругу за букет положительных эмоций. — Ой, какое у тебя кольцо красивое! — заметила она на левой руке хозяйки.
— А это мой пациент мне подарил, представляешь? Целый набор, или как он там называется? Гарнитур.
— Гарнитур?
— Да, кольцо и серьги.
— А серьги покажи? — проявила любопытство Людмила. Уши Агаты скрывали длинные прямые волосы, поэтому рассмотреть серёжки не получалось.
— Ой, я одну потеряла... Так жалко, — сморщила лоб женщина. — Они мне очень нравились.
Людмила все равно узнала сережку по кольцу из гарнитура, которую нашла в машине мужа. Она опешила и какое-то время даже не могла сказать ни слова.
— Ты чего, Люда? — заметила неладное Агата. — Что случилось?
— Ничего. А кольцо красивое, — вставая со стула, ответила Спицына.
— Ты чего встала-то? — непонимающе спросила хозяйка.
— Агата, я пойду... Ты извини, мне пора.
— Да куда ты пошла? Даже кофе не выпила.
— Агата, мне пора. Объяснять не буду, извини.
Людмила вышла в коридор, быстро оделась и ушла. Ей очень захотелось убежать ото всех подальше, спрятаться, закрыться. Она поверить не могла, что сережка, которую нашла в машине, была украшением ее подруги. И ее Агате подарил Степан.
Люда с ума сходила от мысли, что они любовники. Наверное, надо было сразу потребовать у Агаты объяснений, но, к сожалению, той злосчастной серьги у Спицыной с собой не было.
Людмила шла по улице, и ей было ужасно плохо. Ветер, будто специально, бил в лицо холодным потоком воздуха. Женщина лишь прикрывалась от него рукой, и все ее мысли были о насущном.
***
На следующий день Людмила вновь отправилась к Сомовой. Женщине стоило большого труда не рассказывать о своих подозрениях мужу. Она решила твердо следовать намеченному плану: сначала предъявить улику Агате и послушать, как та объяснит появление украшения в машине Степана.
Когда подруги прошли в гостиную, Людмила достала из сумочки серёжку и выставила ее перед Агатой.
— Нашла?! — обрадовалась Сомова.
— Узнаешь, значит. Нашла, нашла... — зло улыбнулась Спицына.
— Здесь, в квартире валялась?
— Да если бы в квартире... Я ее нашла совершенно в другом месте.
— Ну, а где? Не томи. Что за тайна?
— А может, ты мне объяснишь, где? — Поняв, что Агата совсем запуталась, Людмила продолжила: — Я нашла ее в машине своего мужа, вот где.
— И что?
— Как это что? Может быть, там еще части твоего гардероба валяются? Объяснишь мне все?
— Люда, да что ты мелешь такое? — сделала недоумевающий вид Агата.
— Ты лучше скажи мне прямо: да, мы любовники, да у тебя роман с моим мужем...
— Люда, ты офонарела, что ли? Извини, больше мне нечего сказать.
— Да-да, лучшая тактика защиты — это нападение. А что мне еще думать? Он мне начал врать, потом я нахожу вот это, — указала на серёжку. — И ты сама нам говорила: какие мы классные, самые лучшие — как ты нам завидуешь.
— Да я вам обоим завидую, — Агата попробовала перевести разговор в мирное русло. Для этого она подошла к подруге и, пожурив, добавила: — Дурище ты моя...
— Не трогай меня. А лучше скажи, что ты делала в машине Степана?
— А, он меня подвозил.
— Куда? Мне что, клещами из тебя все вытаскивать нужно?
— После того, как приезжал на консультацию.
— На какую консультацию?
— Как какую? В нашей клинике, где я работаю.
— Так, стоп. Слушай, Агата, ты врач-онколог... Что с ним случилось? — запереживала Людмила и присела рядом с подругой на диван.
— Люда, давай лучше о сережке моей поговорим, — запинаясь предложила Сомова.
— Да хватит, мне уже надоела эта бесконечная ложь! — взорвалась гостья. — Скажи мне, Степа болен, что ли?
— Людочка, я тебя умоляю, — Агата приобняла подругу за плечи, — не спрашивай меня сейчас ни о чем, ладно?
— Агата, ты же моя подруга. Объясни мне все, пожалуйста.
— Да я не только подруга, но еще и врач, — пояснила хозяйка. — Существует понятие врачебной этики. — Она резко замолчала.
— Понятно все с тобой, — обиделась Людмила. — Степа болен, да?
— Давай, ты сейчас успокоишься, поедешь домой и сама все у Стёпки спросишь.
После разговора с подругой внутри Людмилы будто все оборвалось. Стало вдруг страшно от мысли, что ее муж болен чем-то серьезным, и дико стыдно за то, что она заподозрила его бог знает в чем. А что если Степан элементарно заболел?
В голове невольно прозвучало: «Что ж... лучше бы он мне изменил, чем был болен...»