На следующий день Галина снова осталась у Леонида Матвеевича. Пока мужчина был на работе, гостья убрала квартиру, постирала бельё. Но вот до готовки Кержаков её не допустил, так как твёрдо считал, что на кухне должен быть один хозяин.
Вечером оба сидели в уютной кухне и ужинали.
— Леонид Матвеевич, — обратилась Галина к мужчине, — где вы так вкусно научились готовить?
— Да нигде, — отмахнулся Кержаков, — жизнь заставила.
— Я так соскучилась по домашней еде. У вас, Леонид Матвеевич, лёгкая рука.
— Спасибо. Только... Галя, давайте перейдём на «ты». Мне, правда, так будет удобнее. Уж не знаю, как вам...
— Я не против.
— Отлично! Я заметил, что в квартире очень чисто. Не ты ли прибралась, пока меня не было? — как к ребёнку, обратился к Галине Леонид.
— А я уж думала, ты не заметишь, — улыбнулась женщина.
— Ну как же не замечу! — по-доброму возмутился Леонид Матвеевич. — Сразу заметил. Только хотел сначала осмотреть всё, набраться, так сказать, положительных эмоций. Кстати, как тебе спалось на новом месте?
— Замечательно спалось. Диван удобный. Тепло. И аура у тебя в доме очень хорошая.
— Это да. Я тоже предаю этому большое значение. И вообще, я чувствую людей, Галина. Вот у тебя, например, очень яркое биополе. Я прямо вижу это. Это означает, что ты хороший человек. Хотя, по сути, я больше ничего о тебе не знаю... к сожалению.
Леонид Матвеевич был заинтригован молчанием Галины, но он почувствовал, что ещё слишком рано задавать своей гостье вопросы о её прошлом.
На карниз за окном приземлился голубь. Он постучал клювом по стеклу, напомнив Леониду Матвеевичу о себе.
— Ух ты! А вот и Гульнурик мой прилетел. Я уж подумал, забыл обо мне. Давно его не было.
Кержаков встал из-за стола, подошёл к подоконнику, достал из картонной коробки сухой корм и, вытянув руку в форточку, рассыпал содержимое ладони по свежевыпавшему снегу на карнизе. Гульнурик, не раздумывая, стал с невероятной точностью доставать из рыхлого снега семечки.
Галина сидела и с интересом наблюдала за происходящим. Когда Леонид Матвеевич закончил «ритуал гостеприимства» птицы, женщина сказала:
— Лёня, спасибо тебе большое. Всё было очень вкусно.
Женщина встала из-за стола. Было понятно, что она засобиралась уходить.
— Галиночка, постой, — с прошением произнёс Леонид. — Я тебе главного не сказал... Вот сегодня весь день ношу эту мысль в голове, а сказать — не сказал до сих пор.
Галина вернулась на своё место. Она не могла, не выслушав хозяина квартиры, покинуть её.
— Я слушаю тебя, Лёня.
— Ты, конечно, не подумай ничего такого, но я хотел в квартире сделать кое-какой ремонт.
— А что именно?
— В спальне и гостиной поменять обои, повесить новые шторы... Э-э... Кое-что, по мужской части, я и сам сделаю, а вот с обоями и шторами... думаю мне нужна будет помощь. Поможешь?
— Ну конечно, Лёня. Конечно помогу! Тем более, что у меня есть кое-какой опыт.
— Правда? Вот и отлично! Может, завтра и начнём?
— Как скажешь, — скромно улыбнулась женщина.
— Так вот, Галя, ты пока не уходи никуда, живи у меня. А там видно будет. Согласна?
— Согласна.