Когда The Doors были начинающей группой, пределом их мечты было стать похожими на героев местной сцены Love. И эта игра зашла слишком далеко. Вот что об этом рассказывается в книге Джона Эйнарсона Forever Changes: Arthur Lee And The Book Of Love.
The Doors в целом и Джим Моррисон в частности боготворили Love, поэтому подписать контракт с тем же звукозаписывающим лейблом было для них воплощением мечты, признаёт клавишник Рэй Манзарек.
Во время одного перерыва мы с Джимом прогулялись по улице до клуба Whisky A Go Go, чтобы посмотреть, как играют Love. Мы просунули головы в дверь и увидели, что помещение забито до отказа. Артур Ли и Love были на сцене и давали жару.
Моррисон повернулся ко мне и сказал: «Знаешь, Рэй, если бы мы могли быть такими же крутыми, как Love, цель моей жизни была бы достигнута».
Я считал, что Love – одна из самых мощных вещей, что я когда-либо видел. Они были самой влиятельной группой в Лос-Анджелесе, и для них покорение Америки было лишь вопросом времени. Джонни (Эколз) был первым парнем, которого я когда-либо видел играющим на гитаре за головой, ещё до Хендрикса. Love также были первой группой, которую я видел играющей длинные импровизации. Из этого вышли такие песни Doors, как The End, When The Music’s Over и длинные инструментальные партии в Light My Fire. Артур Ли и Love были главными. Мы хотели быть похожими на Love.
Артур Ли вспоминает о The Doors:
Они играли дальше по улице, и иногда во время наших перерывов я ходил смотреть их. В первый раз я подумал: нормально, но ничего особенного. Сходил ещё раз и нашёл Джима Моррисона очень интересным, хотя девочки, казалось, были о нём намного лучшего мнения, чем я. Через некоторое время, когда Рэй играл на органе, я увидел, что они делают что-то совсем новое. Я сказал продюсеру Джейку Хольцману глянуть на них, что он и сделал. Потом я спросил его, как они ему, и он ответил: «Не очень». Я посоветовал ему вернуться и посмотреть на реакцию толпы. Именно тогда The Doors стали второй группой после нас, подписавшей контракт с Elektra Records.
Бывало, я просыпался утром, а Джим Моррисон сидел возле моего дома в Лорел-Каньоне. Порой он так сильно дрожал, что мне становилось его жаль. Я думаю, он просто хотел тусоваться со мной. Дело было не в том, что он мне не нравился; я просто по-настоящему не знал его как друга. В то время вокруг меня крутилось достаточно людей.
Артур Ли вспомнил ещё несколько эксцессов, связанных с Джимом Моррисоном. Однажды он ударил по зубам гитариста Love Брайана Маклина, когда тот посоветовал ему не пить так много.
Как-то раз невменяемый Джим решил вместе с музыкантами The Byrds искупаться голышом в бассейне Артура Ли, за что был немедленно изгнан.
Ли вспоминает и о ещё одной знаковой встрече:
Однажды мы заметили девушку на другой стороне улицы. Она была симпатичной молодой леди с рыжими волосами до плеч, веснушками и милой фигурой. Я не помню, кто сделал первый шаг, но мы разговорились. Вероятно, я рассказал ей о своей группе и спросил, слышала ли она когда-нибудь о нас. Как бы то ни было, одно привело к другому, и я спросил её, не хочет ли она подняться ко мне домой. Она согласилась, и это было моё первое свидание с Пэм Курсон.
Потом в её квартире я не увидел никакой еды. Когда я спросил, не хочет ли она, чтобы я купил кое-какие продукты, она улыбнулась и согласилась. И это вошло в привычку; я время от времени приносил ей немного еды. Наши отношения были классными. Через некоторое время это прошло, но мы остались друзьями.
Я не думал об этом до смерти Джима. Потом заметил, что на плакате Джим стоит с черным лабрадором-ретривером, точно таким же, как моя собака. Я не мог отделаться от мысли, что Пэм была моей девушкой, а потом стала его; у меня был чёрный лабрадор, а потом у него появился чёрный лабрадор; я был на Elektra Records, и он тоже... Мне показалось, что Джим Моррисон не только хотел быть таким же крутым, как Love; он также хотел быть похожим на меня...