В середине осени стало совсем тепло, хотя через день-два налетали рвущие ветры и сыпались дожди. Уже отошли грибы, которых в нынешнем году было вдосталь.
Гриб рос везде - по кустам и оврагам, не говоря уже о лесах и опушках, на том месте где вчера, казалось, ничего и не было, сегодня находили не один и не два, а целые семейки боровиков, размером с кулак.
Степан Авенирович Ветров сидел у реки на излюбленном своём месте – между двумя деревьями на давно сломленном ветром и обросшем густым мхом толстом суку. Сюда он приходил часто и сидел тут подолгу.
Одна из осин слегка наклонилась так, что Степан облокачивался на неё и часто тут дремал, глядя на тихую гладкую воду реки, испещряемую кругами от рыб, на старый лес за ней, на заходящее за горизонт солнце. Иногда, может от движения реки или от поднимающегося от воды тумана, казалось, что сидит он где-то высоко-высоко над миром, и было так просторно, легко и свободно.
Когда потянуло ветром Ветров встал и направился к селу. Ему нельзя было сейчас студиться – завтра он едет на станцию, садится в поезд, который везёт его к дочке в гости – в Краснодар.
Первый раз он ехал туда один, без жены. Она умерла почти два года назад. Степан насушил грибов для семьи дочери, навялил рыбы. Все было готово, осталось – доехать.
И вот уже Сашка-сосед везёт его на станцию, помогает с сумками, вот уже поезд стучит колёсами, а соседка - такие милая женщина и Степан ухаживает за ней в дороге. Ну и рассказывает, больше-то о дочери.
И зря дочка переживала за него. Доехал он легко, можно сказать – отдохнул, пока ехал.
Степан гордился дочерью, её семьёй и внуком. Первое время внук часто у них бывал, они ловили вместе рыбу, дед учил внука нырять, они ходили в лес по грибы. Но подрос – приезжать стали реже: то сборы у него спортивные, то поездки на отдых южный.
Лене - дочке было всего-то 37. Она после окончания института криминалистики, оказалась в Краснодаре по распределению. Замуж там вышла.
Звала и родителей, но они не решились. И когда Сима умерла, отца к себе зазывала, но и он не поехал.
А у них, там в Краснодаре, между прочим, даже жильё отдельное есть: они с мужем каждый по службе квартиры получили по ипотеке военной, и в одной сейчас жили квартиранты.
Они подъезжали. Степан Авенирович предварительно побрился подаренной дочерью электробритвой, пригладил то, что осталось на голове и надел куртку, которую в селе и не носил – жена купила, да бушлат был удобнее. С дочкой они не виделись с похорон матери.
Лена отца встречала. Понравился он ей. Не состарился совсем, хоть и знала, что грустит по матери, первое время с кладбища не уходил, да и сейчас на могилу слишком часто наведывается.
Лена обняла отца, уткнулась прохладным лицом в его тёплую щеку и на секунду замерла – так хорошо стало. Степану тоже хотелось обнять дочь, но руки были заняты тяжёлой поклажей, и было как-то неловко от таких вот женских нежностей. Отвык.
Казалось, эта стройная красивая женщина в длинном пальто и очках вовсе и не его Ленка, которую он таскал на плечах маленькой. Не та неуклюжая девчонка, которую он учил плавать в речке голышом, чтоб не знала мать, что они все же купались в ещё непрогретой реке. Казалось, это какая-то совсем другая, отдалённо знакомая молодая женщина. Но это была она – его дочь, его Лена. И уже вскоре он забыл о минутной неловкости.
Степан приехал на две недели. Дни летели стремительно. Лена и Алексей работали, а Степан в это время отдыхал и немного крутился на кухне.
В доме, где жили дети на первом этаже был супермаркет. Дочь давала задания, а Степан старательно их исполнял. Здесь он ещё чаще вспоминал жену и старался и для неё тоже, как бы говоря:
– Смотри, Сим, тебя рядом нет, а я справляюсь...
Ходили на соревнование к Сене – внуку. Степан немного растерялся от количества людей и эмоций, но доволен был очень. Какой внук растёт!
С дочерью и Сенькой сходили в театр на пьесу "Маскарад". Степан был в восторге, правда больная спина устала, но дочке он этого не сказал. Зять не смог с ними пойти – работал.
Вообще отношения Степана с зятем не то чтобы не ладились, они как будто и не возникли. Зять был немного высокомерен.
Ещё когда они приезжали всей семьей к ним в гости, в село, Степан понял – из другого мира зять. Он – не помощник. Он перешагивал через валяющееся посреди двора случайное полено, не попытавшись наклониться и переставить его всторону, он не замечал тяжёлые сумки в руках у матери.
А когда приходилось помогать, делал это нехотя, рассуждая о ненужности и бесполезности такой вот домашней работы. Зачем держать кур? Зачем садить огород? Зачем полоть в нём траву? Все нерентабельно и не оправдывает себя. Зять учил жизни.
Со свойственными пожилому умудрённому покоем и ясностью человеку Степан понимал – спорить бесполезно. Они жили так. У них всё было рентабельно. И он не спорил, а лишь разводил руками и трудился дальше, не уповая на помощь.
И даже между собой они с женой, с Самой, зятя не осуждали. Ну так, вздохнут порой, без слов понимая друг друга, и всё. Дочь его любит, лишь бы она была счастлива. А в городе это деревенское трудолюбие, наверное, и не слишком нужно.́
Но вот и сейчас Степану казалось, что Алексей в семье ведёт себя, как сторонний наблюдатель. Ладно на него мало внимания обращает, но и с сыном и женой, он тоже холоден.
Общаются они мало: утром встали, разъехались на службу, а вечером Алексей возвращался поздно, сын уже спал. Да и между мужем и женой как будто не было тепла. Они и вечерами мало интересовались тем, как прошёл день каждого, не говорили о сыне, каждый просто жил своей независимой жизнью.
Степан Авенирович лежал на мягкой перине, смотрел в окно на огни дома напротив. Ему не спалось. Он встал и присел на стул, стоящий глубоко за широким шкафом, подвинув одёжу, прислонился спиной к шкафу и смотрел в окно.
Это место за шкафом напомнило ему его излюбленный сук у реки между двумя деревьями, к одному из которых он прислонялся. Он припал спиной к массивному шкафу и задумался.
Вот они с Симой тоже не больно-то разговорчивые оба были. Порой парой слов за день и перекинутся. Но всё равно вместе.
Это чувствовалось во всём: в том, как отправлял он её в дом со двора, просто рукой махнув: иди, мол, мать, и сам управлюсь, в том, как на кухне старалась и подушки ему взбивала жена перед сном, в том, как встречал её усталую порой с фермы, выходя навстречу и забирая вёдра, как просто смотрели друг на друга – любя и с жалостью.
А тут ... как чужие.
Но в дела дочки Степан не лез. Один раз спросил всего:
– А с Алексеем у вас всё в порядке?
– Всё в порядке, пап, – ответила дочь.
Но то ли показалось отцу, то ли и вправду напряжённо ответила, не искренне как-то. А больше Степан и не спрашивал. Что в душу-то лезть...
Уже через пару дней Степан должен был уезжать. Дочь уговаривала сдать билеты и погостить ещё, но Степан не соглашался – пора и честь знать.
– Папа, Алексей в командировку в пятницу уезжает, мы одни с Арсюхой. Оставайся, погости ещё.
– Так ведь дом там, куры, Пёстрая (так звали собаку)! Сколько уж Лидия их кормить будет! Неловко. Поеду, Лен. Теперь ваша очередь – в гости буду ждать, домой.
В этот злополучный день Степан Авенирыч устал: ходил в магазин и по заданию Лены сварил борщ. Скоро должен был вернуться из школы Сеня. Степан присел на своё любимое место – глубоко за шкаф и, видимо, придремал.
А проснулся от голоса зятя. Степан встал на ноги, хотел было шагнуть, но присел опять от неожиданного шока. Алексей не видел тестя, он считал, что дома никого нет, и громко разговаривал по телефону:
– Не мёрзни! Представь, дорогая, уже через несколько дней мы с тобой на тёплом пляже, мы мечтаем охладиться и делаем заплыв. Учти, я парень резвый, замёрзнуть там точно не дам .... Нет, Катя, не надо брать чайник ... Я там был с женой, там есть всё.... Ну что ты милая, не нужна мне никакая жена, ты же знаешь, как я тебя люблю!...
Разговор был длинным, слащаво-отталкивающим, и Степан Авенирыч не мог больше это слышать. Он резко вышел из своего угла....
....
Продолжение здесь
Друзья, прошу прощения за то, что разорвала рассказ. Но обещаю - завтра утром будет его окончание.
Подписывайтесь на канал, чтобы не потерять его.
Огромное спасибо всем тем, кто высказал своё мнение в предыдущем посте. Это очень помогло в написании этого рассказа. Но оставила всё, как в жизни....изменила только имена.
А пока читайте ещё мои рассказы: