Немой вопрос повис в глазах ошалевшего Пашки, но Марфа быстро мотнула головой, показывая, что ещё рано.
— Так ты явилась сюда, чтобы приказать моему сыну проваливать?
— Сыну? Вы всё ещё настолько самоуверенны? Да он плевать на вас хотел!
— Значит, он уже вспомнил, да? — Мария Захаровна даже дышать перестала.
— Вспомнил, — пригвоздила Марфа.
— И ему плевать, — хозяйка словно пробовала эти слова на вкус, катая по языку, — но с чего ты взяла, милая, что ему не плевать на тебя? Единственное существо, которым он дорожит, в данный момент занимает тело рыжей оторвы. Ты — лишь эпизод. Ресурс, если угодно. Приз в бесконечной игре.
— Даже если так! Мне тоже плевать, честно. Я хочу остановить это. Мы сделаем всё по-своему… по-человечески. Даже если сто раз ошибёмся по пути. Даже если будем последними дураками, решившими тупо держаться своих.
— Ты сказала — «мы»? И кто эти «мы»?
— Вы. Я. Пашка. Люди.
— Но ты не человек, милая… — с неожиданной теплотой пробормотала Мария Захаровна, — хотя мне нравится наша маленькая компания! Этот юноша весьма смышлёный на вид. Прекрасный выбор.
— Если вы будете со мной, тоже выйдете за рамки, — холодно парировала Марфа, — вот и обсудим лет через двести, кто тут больше человек.
— Принято, — Мария Захаровна приободрилась, — так что конкретно ты им прикажешь? Охранять меня? Служить мне?
— Как насчёт «упокойся навсегда»? Достаточно эффективно?
— Зачем ты это сказала? — испуганно прошипела Мария Захаровна, но уставилась на невозмутимого Пашку. — Он же слушает! Хочешь уничтожить наших самых ценных демонов из-за чьего-то недомыслия? Глупая девчонка!
— Всё просто, — Марфа сузила глаза, — либо вы упокоите Федю прямо с порога, либо вам конец.
— И ты не прикажешь ему? — прохрипела Мария Захаровна.
— Нет, — хлёстко, как пощёчина.
— Но, но… — Мария Захаровна глотала воздух, — но почему?
— Потому что не могу.
Воцарилась тишина, а потом Мария Захаровна выдавила одно лишь слово:
— Морок.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Да.
— Он держит тебя на крючке. Как я сразу не догадалась? Ты не можешь его упокоить! Ничего не можешь! Ты его освободила!
— Да.
Мария Захаровна закрыла лицо руками, а когда отняла, то на неё было страшно смотреть.
— Так ты хочешь, чтобы его упокоила я? Своего сына?
— Да.
— Хорошо.
Последний слог не успел отзвучать в гулком пространстве первого этажа, как обе створки массивных дверей слетели с петель и с размаха врезались в парадную лестницу, оставив груду щепок и клубы пыли. Мария Захаровна медленно опустила веки, глядя на тонкое веретено, почему-то торчащее там, где должно быть сердце, а потом грузно повалилась навзничь. Пыль опускалась на её удивлённое и широко распахнутые глаза, теперь направленные в потолок из-за вывернутой шеи.
Вера вошла первой.
— Твоя речь была прекрасна, Марфа! Я даже заслушалась. Но к чему было это представление? Ты правда подумала, что Феде нужна дополнительная мотивация, чтобы раздавить это лживую тварь? Он бы и так справился, но я упростила ему задачу. Как и всегда, кто-то же должен запачкать руки. Правда, дорогой?
Федя молча прошёл к телу теперь уже бывшей хозяйки и опустился на колени. Скупым жестом прикрыл веки и встал, так и не обронив ни полслова.
— Она хотела спасти свою жизнь, — прервала паузу Марфа, не отрывая взгляда от посеревшего здоровяка, — вот и всё.
— Она заслужила то, что получила, — пропела Вера и подплыла к неподвижному Пашке, встав сзади. Изящные кисти обвили шею и скользнули по плечам, словно она собиралась очертить всю его фигуру, — ты отомстил за мать. Марфа — за Фила. Знаешь, а у меня для тебя хорошая новость. Будет не так горько… потому что твоя мать жива.
Федя прислонился к стене и очень тихо застонал, как слабеющее раненое животное.
— И будет не больно, — нетерпеливо прошептала Вера.
— Я согласен, красавица. Будет не больно. Служи мне вечно, демон, — Пашка накрыл её ладони своими и рыжая вздрогнула.
Потом он поднял безумный взгляд на Марфу, перевёл на здоровяка и грозно выдохнул:
— Упокойся навсегда.