Дневники и письма Блока читаются почти как документальная автобиография. Весьма фрагментарная, но вкупе с его произведениями складывающаяся в сверкающую мозаику, полноценную картину, которая дает представление о внутренней жизни поэта и его эволюции. Точно так же, например, интересно читать письма Чехова, о чем мы писали ранее в статье Краткий список удовольствий Антона Павловича Чехова.
Но если бы существовал рейтинг поэтов и писателей с самыми сильными душевными терзаниями, Блок был бы в числе лидеров. Не стоит винить его в этом: особенности психики, семья, воспитание, социальное окружение, политическая обстановка в России к этому располагали.
Вот что он писал в 1903 году Андрею Белому:
Трудно сказать, как сложилась бы судьба поэта, родись он в простой крестьянской семье. Возможно, он бы ...спился или наложил на себя руки, не дожив и до 30 лет. Или наоборот, нашел бы себя в полезном ремесле, стал бы, например, гениальным резчиком по дереву:
Как бы то ни было, родился и вырос Блок в интеллигентской среде, в семье, хранящей традиции русского образованного дворянства, и его сначала отдушиной, после — серьезным увлечением и, наконец, профессией стало литературное творчество: Блок ничему не умел отдаваться «наполовину», «вполсилы», был перфекционистом до кончиков ногтей.
Отчасти поэтому всю жизнь он метался и страдал, находя повод впасть в уныние, даже когда явных причин на то не было:
Жену он себе выбрал, «идеально» подходящую к своей натуре. Любовь Дмитриевна Блок (в девичестве — Менделеева) была капризна, избалована, относилась к мужу с некоторой прохладцей, но все-таки позволяла себя любить.
В 1901 году поэт написал в одном из дневников:
Именно Любовь Менделеева стала прототипом Прекрасной Дамы ранней лирики Блока.
Но, женившись на музе, поэт обеспечил себе еще один повод для страданий на всю жизнь. Подтверждение тому находим в его дневниках:
Поэт вынужден был постоянно искать способы унять тоску, чтобы не сойти с ума. Иногда прибегал и к извечному русскому способу избавления от внутренних терзаний, но окончательно отдаться Бахусу ему не позволяло воспитание, привычка держать себя в рамках и помощь друзей.
Годы шли, но воспоминание о Прекрасной Даме, пусть даже где-то в глубине души, оставалось неизменным, и, как писал Блок в 1916 году в одном из дневников:
Осознание того, что почти за 20 лет с момента публикации стихов, вдохновленных женой, он не продвинулся как вневременный творец (в собственных глазах) здоровья и сил, конечно, не прибавляло. Но на какой-то срок забыться было можно, и теперь подробнее о том, какими еще способами великий русский поэт пытался исцелить душевные раны.
Чаепитие
Блок был страстным любителем чаепитий, желательно в компании родных и друзей:
Чтение и коллекционирование книг
Побродить по рынку и накупить книг? Почему и нет, если есть такая возможность.
Возможности у Блока были, была и неугасимая страсть к чтению и коллекционированию книг:
Театр, кино, цирк ... и Кармен из Озерков
Театр, кино и цирк — «милые маленькие радости» грустного поэта?
Не совсем так. Театр часто был лишь поводом вновь впасть в раздражение или хандру, взирая на ужасы окружающей действительности. Вот что писал Блок матери в 1909 году:
И сам театр порой вызывал если не терзания, то горькое недоумение. В статье «О театре» в 1908 году поэт отмечал:
Кино и цирк, напротив, действительно приводили его в доброе расположение духа. В конце 1904 года Блок назвал посещения синематографа «электрическим сном наяву» (в стихотворении «В кабаках, в переулках, в извивах…»). Даже раздражающий неприятный скрип и шум, издаваемый ранними кинопроекторами, для поэта — «певучий треск», под который сладко «жизнь снится», ему нравится «во тьме/ дремать под легкий треск».
Не меньшую любовь Блок испытывал и к цирку. В частности, писатель и литературовед Владимир Орлов так охарактеризовал блоковское пристрастие к цирку:
А вот что писал сам Блок в дневниках и письмах:
Но иногда Блок на краткий срок полностью предавался настоящему романтическому русскому разгулу с надрывом, точь-в-точь как у героев Достоевского и Лескова.
В письме другу, поэту-символисту Владимиру Пясту от 3 июля 1911 года находим:
В 1914 году Блок завуалированно расскажет всем об этой встрече в знаменитом цикле «Кармен», где признается:
Друзья
Друзья и единомышленники — вне конкуренции, это лучшее, что, возможно, случилось в жизни Блока.
Несмотря на утонченность натуры и истерзанную душу, поэт умел дружить:
Врачи
Если же не находилось внемедицинских средств исцеления, поэт обращался к специалистам.
Но это — самая крайняя мера после всех испробованных средств:
5 июля 1911 года в письме матери Блок писал:
Но не помогли ни врачи, ни курорты, ни друзья, а Советская власть намеренно не выпускала поэта за границу на лечение. Александр Александрович Блок скончался 7 августа 1921 года, по официальной версии, от эндокардита...
А завершить статью хотелось бы поистине пророческой дневниковой записью Блока от 1907 года:
Что изменилось за 100 с лишним лет?.. Разве что Серебряный век сменил век информационный.
Источник (расширенный и дополненный): сайт Learnoff
Подписывайтесь на наш канал! Будет еще интереснее!